– С кем же?
– Э-э… Она называла себя Саншайн. Из Кентукки откуда-то. Она жила с Микки месяцев шесть, наверное. Залетела от него и сделала аборт. Микки ужасно огорчился, поэтому она ушла. Тогда к нему вернулась я.
– Ты эту Саншайн терпеть не могла, – напомнил отец.
– Ничего подобного.
– Тебе вообще не нравилась ни одна из его девок.
– Не нравились, врать не буду. И Кристин мне не нравилась, но смерти я ей не желала!
– А что насчет той истории, которую я тебе рассказывал…
– Ты мне столько историй, папочка, рассказывал!
– Ну, ту самую. Все вокруг только и твердили: «Мэри о многом молчит». Может, есть еще что-то, о чем ты не говоришь?
– Нет. – Она ощерилась, и впрямь как обвиняемая на допросе. – Я больше ничего не знаю. А что я должна знать?
– Люди разное говорят. Вот и я решил на всякий случай спросить.
Она смягчилась.
– Я рассказала все, что знаю.
– Те детективы из Колумбуса, люди, с которыми я служил в разведке, тебя ведь предупреждали: «Мэри, если будешь молчать, отправишься в тюрьму»?
– Да, предупреждали. Еще все время твердили про тот краденый телевизор в баре.
– Вы о чем вообще? – растерялся я.
Мэри повернулась ко мне и примирительно вскинула руки.
– В полиции сказали, что если я буду молчать, меня отправят за решетку.
– За что? – опешил я.
Она рассмеялась.