Черный телефон

22
18
20
22
24
26
28
30

Макс скосил глаза. Отец сделал шаг назад, и в руке у него, откуда ни возьмись, появился топорик. Руди взлетел на третью ступеньку лестницы и стоял там, прислонившись к стене и прижав руку ко рту. Брат бешено замотал головой, подавляя рвущийся из горла вопль.

– Я все сделаю, – сказал Макс, ухватив топорик за рукоять.

Он не сомневался в своих силах. Видимо, готовность бесстрастно терзать чужую плоть, не боясь кровавой работы, была заложена в него еще в детстве, и Макс, придя к такому выводу, ужаснулся.

– Нет-нет, – остановил его Абрахам, перехватив топорик и оттолкнув сына от стола.

Макс ударился об угол, и несколько колышков скатились вниз, глухо брякнув о пыльный пол.

– Подними их.

Руди рванулся к двери и тут же, поскользнувшись на ступенях, упал со всего маху на колени. Отец вцепился ему в волосы и подтащил к столу, швырнув мальчика на пол. Руди перевернулся на спину и завизжал не своим голосом:

– Пожалуйста! Прошу, не надо! Я боюсь, не заставляй меня, папа!

Макс шагнул вперед, зажав в одной руке молоток, в другой – несколько колышков, собираясь вмешаться, однако Абрахам, резко обернувшись, схватил старшего сына за локоть, и толкнул его к лестнице.

– Поднимайся. Немедленно!

Пихнул еще раз, и Макс упал на ступеньки, жестоко ударившись голенью. Абрахам наклонился к лежащему Руди, пытаясь поймать того за руку, однако мальчик выскользнул и кинулся на четвереньках в дальний угол подвала.

– Давай, сын. Я помогу. Шейка у нее тоненькая, много времени это не займет.

Руди замотал головой, вжавшись в бункер для угля, и отец швырнул топорик на пол.

– Тогда будешь здесь сидеть, пока не появится подходящее настроение.

Он развернулся, схватив Макса за руку, и вновь подтолкнул того к выходу.

– Нет! – завопил Руди, вскочил на ноги и метнулся к лестнице.

По пути мальчик запнулся о рукоятку топорика и рухнул в пыль; снова рванулся вперед, однако Абрахам вывел старшего сына из подвала и захлопнул за собой створки. Руди ударил плечом в дверь, но отец уже повернул в скважине серебряный ключ.

– Пожалуйста! – кричал Руди. – Мне страшно! Выпустите меня!

Макс встал в кухне, изнемогая от звона в ушах. Хотел попросить отца прекратить истязание и открыть замок… увы, слова, как всегда, не могли пробиться сквозь сведенное судорогой горло. Его руки бессильно повисли вдоль тела, кисти отяжелели, словно налившись свинцом. Хотя при чем тут свинец? Он до сих пор сжимал молоток и колышки.

Отец остановился, упершись мощным лбом в закрытую дверь – переводил дыхание. Наконец он обернулся – волосы взъерошены, воротник сбит набок.