– Где она?! Где Дашенька?! – крикнула Хвощова-младшая.
Старшая ответила еще зычнее:
– Изыди, Иродиада!
Опираясь на палку, поднялась со стула. Свекровь с невесткой стояли друг напротив друга, обе большие, грозные, яростные.
Но я смотрел не на бой двух медведиц, а на беззвучно разевающего рот мужика. Смотрел в панике.
Я догадался, кто это!
В газетах портретов Григория Распутина не печатали, но сложить два и два было нетрудно. С кем еще стала бы набожная миллионщица распивать чаи в своем «скиту»? Кому приживальщицы могли кричать «Спасайся, батюшко!»? Как это не показалось мне странным, что охранники сидят в роскошном «руссо-балте»?
И самое ужасное. Известно, кто сопровождает «старца» в поездках. Мы только что совершили нападение на сотрудников особого отряда Дворцовой полиции!
Тут был целый букет тягчайших преступлений, в том числе государственных…
Я кинулся к «заступникам», выкручивавшим руки царскому фавориту.
Зашипел:
– Немедленно отпустите! Господин Распутин, произошла ошибка. Мы не рассчитывали вас здесь встретить!
Оттолкнул опешивших громил, бережно взял стонущего «старца» под руку, повел к выходу.
На лестнице, немного отдышавшись, он спросил:
– Ты… кто?
– Ваш доброжелатель. Тут семейная сцена, не имеющая к вам касательства. Никто не причинит вам зла. Приношу глубочайшие извинения за случившееся.
– Бог всех прощает, что ж и мне грешному не простить, – ответил Распутин, кажется, успокаиваясь. – Мил человек, так я поеду отсель?
– Конечно, конечно! Я провожу вас до автомобиля.
Но зря я думал, что всё обошлось.
Когда я развязал плененных охранников и объяснил, что произошло недоразумение, один из них, по-видимому, старший, зло сказал: