– Хорошего, – осторожно ответил я.
Генерал Джунковский, назначенный на свой пост в прошлом году, мне действительно нравился. Прежде всего тем, что полагал главной задачей своей работы не кнопфовщину, то есть искоренение крамолы любыми, даже нечистыми средствами, а восстановление авторитета государственных институций. Из губернских Охранных отделений Джунковский приказал оставить только три: в обеих столицах и в Варшаве, а прочие упразднить. Он официально запретил инструмент провокации и использование азефов – двойных агентов, которые обманывали и революционеров, и полицейских.
Поскольку Воронин выжидательно молчал, я прибавил:
– Положение уголовной полиции, которая борется с преступностью (я чуть было не сказал с
– Так-то оно так, – вздохнул действительный статский советник. – А все же тайной полиции без тайн не бывает. Вообразите поединок между чемпионом по английскому боксу, который умеет бить только руками да только выше пояса, и мастером китайской драки, не связанным никакими правилами. Не прозевал бы наш рыцарь с открытым забралом беду вроде «Первого марта» или чего-нибудь много худшего.
– Разве может быть что-то много худшее, чем убийство государя?
– Да. Убийство государства.
Лицо Воронина помрачнело.
– Я вот к чему завел этот разговор, Василий Иванович. Имею к вам просьбу. Даже приказание. Если его превосходительство будет задавать вам вопросы о структуре бригад, напирайте на то, что осведомительная сеть, без коей работа новых подразделений совершенно невозможна, будет вербоваться исключительно из представителей преступного мира.
– А из кого же еще?
Константин Викторович бросил на меня озадаченный взгляд.
– Ну уж от вас подобной розовости я не ждал. Разумеется, при необходимости группа первоклассных специалистов сыска должна использоваться и для борьбы с государственными преступлениями. А для этого понадобится иметь своих агентов в самых разных общественных слоях.
Лишь теперь до меня дошло, почему господин вице-директор оказывает моему проекту столь сильную поддержку. Рассчитывает создать структуру оперативных сыскных органов, которая заменит упраздненные охранные отделения, но только будет современнее и эффективнее, будет избавлена от прожженных махинаторов, поднаторевших в провокациях. И курировать эту структуру, фактически новую полицию, будет сам Константин Викторович. Этот умный и дальновидный манипулятор использует в своих целях не только меня, но и самого Джунковского!
– Я переслал генералу предварительный текст вашего доклада со своими комментариями, поэтому очень возможно, что Владимир Федорович вас ни о чем спрашивать и не станет, – продолжил Воронин. – Но вопросы наверняка будут у думских руководителей. И тут уж вы не подкачайте.
– Думских руководителей?
– Да. Сейчас мы доедем до штаба Жандармского корпуса, вы пересядете в автомобиль его превосходительства и вместе с ним отправитесь в Думу, в Таврический дворец. Будет встреча с главами основных фракций. Почти импровизированная. Вчера генерал ужинал с председателем Думы, рассказал ему о нашей затее, и господин Родзянко дал мудрый совет: прежде чем выставлять проект на обсуждение депутатов, сначала склонить на свою сторону ключевых парламентских деятелей. Решили не откладывать. Мне это не нравится, но наш с вами начальник все время толкует о том, что к народным избранникам следует относиться с уважением, и теперь он очень гордится своей инициативой. Ох, боюсь, всё дело погубит…
Вид у Константина Викторовича был кислый.
– Но что там делать мне? – воскликнул я, ужасно взволнованный. – Я человек маленький!
– Генерал объяснит сам. Это был его приказ – обеспечить ваше присутствие. Мне же велено блистательно отсутствовать. – Воронин едко улыбнулся. – И понятно почему. Господам думцам я слишком известен. От меня пахнет тайной полицией, как от Дьявола серой. Вы же – иное дело. Чистый криминалист, начальник Центрального технического бюро, да и вид у вас самый почтенный.
Мы были уже недалеко от Фурштатской, где находился кабинет шефа жандармов. Воронин заговорил быстрей.