Гостья

– Что вы в точности имели в виду, когда жаловались, что растворились? – ласково спросила она.

– О! Только это, – отвечала Ксавьер.

– И тем не менее.

– Ничего особенного.

– Мне очень хотелось бы, чтобы вы были довольны своим существованием, – сказала Франсуаза.

Ксавьер ничего не ответила, вся ее веселость разом исчезла.

– Вы, верно, считаете, что, живя в такой близости с людьми, отчасти теряешь себя, – продолжала Франсуаза.

– Да, – согласилась Ксавьер, – становишься полипом.

В голосе ее слышалась обидная интонация; Франсуаза подумала, что на самом деле ей, судя по всему, не так уж не нравилось жить в обществе. Она даже сердилась, когда Пьер с Франсуазой ходили куда-то без нее.

– Однако у вас остается еще много времени для одиночества, – заметила Франсуаза.

– Но это уже совсем не то, – отвечала Ксавьер, – это не настоящее одиночество.

– Понимаю, – сказала Франсуаза, – это всего лишь пустые промежутки, тогда как прежде все было наполнено.

– Вот именно, – с грустью сказала Ксавьер.

Франсуаза задумалась.

– А вам не кажется, что все было бы иначе, если бы вы попытались делать что-то самостоятельно? Это лучший способ не растворяться.

– А что делать? – спросила Ксавьер.

Вид у нее был совсем жалкий. Франсуазе от всего сердца хотелось ей помочь, но помочь Ксавьер было трудно. Она улыбнулась:

– Например, стать актрисой.

– Ах, актрисой! – отозвалась Ксавьер.

– Я вполне уверена, что вы ею станете, если только будете работать, – с жаром настаивала Франсуаза.