Гостья

«Это всего лишь мысли у нее в голове», – сказала себе Франсуаза.

На мгновение ей почудилось, что слова подействовали, оставались лишь маленькие виньетки, в беспорядке проплывавшие под светлыми волосами, а если отвести глаза, то их и вовсе не было заметно.

– Увы, мне надо идти! Я опаздываю, – сказал Пьер.

Спрыгнув с табурета, он надел плащ. Отказавшись от стариковских теплых шарфов, он стал выглядеть таким молодым и веселым. Франсуаза ощутила порыв нежности к нему, но то была нежность столь же одинокая, как и обида; он улыбался, и эта застывшая улыбка не смешивалась с порывами ее сердца.

– Завтра утром в десять часов в «Доме», – сказал Пьер.

– Договорились, до завтрашнего утра, – ответила Франсуаза. Она равнодушно пожала его руку, а потом увидела, как та сжимается на руке Ксавьер, и по улыбке Ксавьер поняла, что пожатие его пальцев было лаской.

Пьер удалился. Ксавьер повернулась к Франсуазе. Мысли у нее в голове… легко сказать, но Франсуаза не верила тому, что сама говорила, это было всего лишь притворством. Магическое слово – надо было, чтобы оно вырвалось из глубины ее души, но ее душа совсем оцепенела. Пагубный туман окутал мир, он отравлял шумы и огни, он пронизывал Франсуазу до мозга костей. Оставалось ждать, пока он рассеется сам собой; ждать, и подстерегать, и мерзко страдать.

– Что вы хотите делать? – спросила она.

– Все, что вы хотите, – с очаровательной улыбкой ответила Ксавьер.

– Вы предпочитаете прогуляться или пойдем куда-нибудь?

Ксавьер заколебалась, должно быть у нее была вполне определенная мысль.

– Что вы скажете, если нам заглянуть на негритянский бал? – сказала она.

– Отличная идея, – ответила Франсуаза, – мы не были там целую вечность.

Они вышли из ресторана, и Франсуаза взяла Ксавьер за руку. Ксавьер предлагала торжественный выход: когда ей хотелось выразить Франсуазе свою привязанность особенным образом, она охотно приглашала ее танцевать. Возможно также, ей просто самой хотелось пойти на негритянский бал.

– Пройдемся немного? – спросила Франсуаза.

– Да, пойдем по бульвару Монпарнас, – сказала Ксавьер, высвободив свою руку. – Лучше я возьму вас за руку, – объяснила она.

Франсуаза покорно подчинилась, и, когда Ксавьер коснулась ее пальцев, она ласково пожала их. Рука в мягкой лайковой перчатке с нежным доверием отдалась ей. В душе Франсуазы поднималась заря счастья, однако она еще не знала, надо ли и правда этому верить.

– Посмотрите, вон прекрасная брюнетка со своим силачом, – сказала Ксавьер.

Те держались за руки; голова борца едва возвышалась над огромными плечами, женщина громко смеялась.

– Я начинаю здесь чувствовать, что я у себя, – сказала Ксавьер, бросив довольный взгляд на террасу «Дома».