– Я вылью вино в свой бульон. – Свои слова он подтвердил жестом.
– Это, должно быть, отвратительно, – заметила Франсуаза.
Жербер поднес ко рту ложку кровавого цвета жидкости.
– Это восхитительно, – сказал он. – Попробуйте.
– Ни за что на свете, – отвечала Франсуаза.
Она выпила глоток вина; ее ладони стали влажными. Она всегда пренебрегала своими мечтами, желаниями, но теперь ее приводило в ужас это тусклое благоразумие; почему она не решалась хотеть того, чего желала?
– Вид с холма открывается замечательный, – сказала она. – Думаю, что завтра у нас будет отличный день.
Жербер бросил на нее косой взгляд.
– Вы опять заставите нас подняться на заре?
– Не жалуйтесь, тот, кто относится к делу серьезно, с пяти часов утра уже на вершинах.
– Это безумец, – возразил Жербер. – А я до восьми часов неживой.
– Знаю, – отвечала Франсуаза. Она улыбнулась. – Ну а если вы отправитесь в Грецию, в путь там придется пускаться до рассвета.
– Да, но тогда спят днем, – сказал Жербер. Он задумался. – Мне хотелось бы, чтобы это не сорвалось. Я имею в виду гастрольную поездку.
– Если сохранится напряженность, боюсь, все провалится, – сказала Франсуаза.
Жербер решительно отрезал себе большой кусок хлеба.
– В таком случае я найду выход. В следующем году я не останусь во Франции. – Лицо его оживилось. – Говорят, на острове Маврикий золото можно грести лопатой.
– Почему на острове Маврикий?
– Это Рамблен мне сказал; там полно богатых типов, которые готовы заплатить сколько угодно, чтобы их немного развлекли.
Дверь отворилась, и вошла хозяйка, неся огромный омлет с картошкой.
– Какая роскошь, – сказала Франсуаза. Положив себе, она передала блюдо Жерберу. – Держите, я оставляю вам самый большой кусок.