Гостья

– Вы наметили прекрасные планы на завтра? – спросил он после недолгого молчания.

– Да, это было несложно, – отвечала Франсуаза.

Она отступилась; без неудовольствия она почувствовала, что атмосфера сгущается. Жербер сделал новое усилие.

– То озеро, о котором вы говорили, приятно будет, если сможем в нем искупаться.

– Наверняка сможем, – сказала Франсуаза.

Она замкнулась в упорном молчании. Обычно разговор между ними никогда не прекращался. Жербер в конце концов что-то почувствовал.

– Посмотрите, что я умею делать, – внезапно сказал он.

Подняв над головой руки, он пошевелил пальцами. На противоположной стене фонарь отразил смутный профиль животного.

– Как вы искусны! – сказала Франсуаза.

– Еще я могу изображать судью, – продолжал Жербер.

Теперь она была уверена, что он пытается скрыть смущение. С комком в горле она смотрела, как он старательно изображает тени зайца, верблюда, жирафа. Истощив свои ресурсы, он опустил руки.

– Китайские тени – это прекрасно, – словоохотливо продолжал он. – Почти так же прекрасно, как куклы. Вы никогда не видели фигуры, которые нарисовал Беграмян? Вот только нам не хватало сценария; на будущий год мы попробуем возобновить это.

Он вдруг умолк – не мог больше притворяться, будто не замечает, что Франсуаза его не слушает. Перевернувшись на живот, она не спускала глаз с фонаря, свет которого тускнел.

– Батарейка садится, – произнес он. – Фонарь скоро погаснет.

Франсуаза ничего не ответила, несмотря на холодную струю воздуха из разбитого окна, она была вся в поту. Ей казалось, что она остановилась над пропастью, не в силах ни продвигаться вперед, ни отступить; у нее не было ни мыслей, ни желания, и внезапно ситуация показалась ей просто нелепой. Она нервно улыбнулась.

– Чему вы улыбаетесь? – спросил Жербер.

– Ничему, – ответила Франсуаза.

Губы ее начали дрожать; всей душой она призывала этот вопрос, а теперь испугалась.

– Вы о чем-то подумали? – спросил Жербер.

– Нет, – отвечала она, – ни о чем.