Гостья

Внезапно слезы выступили у нее на глазах, нервы ее были на пределе. Теперь она слишком много всего сделала, и Жербер сам заставит ее говорить, и, возможно, такая приятная дружба, существовавшая между ними, будет испорчена навсегда.

– Впрочем, я знаю, о чем вы подумали, – вызывающим тоном заявил Жербер.

– О чем же? – спросила Франсуаза.

Жербер надменно махнул рукой:

– Я этого не скажу.

– Скажите, – попросила Франсуаза, – а я скажу вам, так ли это.

– Нет, скажите первой, – настаивал Жербер.

Мгновение они смотрели друг на друга, как два врага. Франсуаза собралась с духом, и слова наконец слетели с ее губ.

– Я смеялась, задаваясь вопросом, что за вид у вас будет, у вас, кто не любит осложнений, если я предложу вам спать со мной.

– А мне казалось, будто вы думаете, что я хочу поцеловать вас, и не решаюсь, – сказал Жербер.

– Я никогда не предполагала, что вы хотите поцеловать меня, – высокомерно отвечала Франсуаза. Наступило молчание, в висках у нее стучало. Ну вот и все, она свое сказала. – Так что отвечайте: какой вид у вас был бы? – продолжала она.

Жербер весь сжался, он не спускал глаз с Франсуазы, и на его лице отразилась настороженность.

– Не то чтобы мне не понравилось, – проговорил он. – Но это вызвало бы у меня большую робость.

Франсуаза перевела дух и сумела мило улыбнуться.

– Искусный ответ, – сказала она, голос ее окреп. – Вы правы, это было бы неестественно и тягостно.

Она протянула руку к фонарю. Надо было как можно скорее погасить свет и погрузиться во тьму; она наверняка расплачется, но по крайней мере избавится от этого наваждения. Все, чего она опасалась, – так это того, что их пробуждение утром будет волнительным.

– Спокойной ночи, – сказала она.

С отчаянным и нерешительным видом Жербер упорно смотрел на нее.

– Я был уверен, что перед отъездом в путешествие вы держали пари с Лабрусом, что я попытаюсь поцеловать вас.

Рука Франсуазы опустилась.