Истории-семена

Маркус попытался встать на ноги, но те, будто утратив силу, не подчинялись ему более. Тогда он сел спиной к фонтанному камню, решив предпринять повторную попытку немного погодя. Он надеялся, что слабость – это побочное действие чар, которое пройдёт вскоре.

Но злорадный смех чародейки заставил похолодеть его кровь. Эрна встала напротив него, величественная, словно царица, её небесные очи безжалостно взирали на стремительно чахнувшего рыцаря.

– Что ж, Маркус, ты получил сполна, – заговорила она ледяным голосом, – сполна того, что заслужил.

– Ты меня обманула, – прохрипел Маркус, собственный немощный голос испугал его не меньше запоздалой догадки.

– Я дала тебе то, чего ты желал больше всего на свете, воин, – непререкаемым голосом твердила чародейка, – я дала твоему алчному сердцу покой.

– Я не об этом мечтал, колдунья! – слабый хрип вылетел из безвольных уст. – Я хотел продлить лета, я мечтал…

– А зачем?! Зачем тебе продлевать жизнь? Ответь честно, рыцарь!

– Я хотел… я желал…, – Маркус был сбит с толку.

Столько лет он ходил по земле, сражался в чужих воинах ради чужих побед, мечтая отыскать фонтан долголетия, но зачем ему это нужно, оказывается, толком не знал.

– Ты знаешь, зачем, – грозно произнесла над ним Эрна, – всегда знал, просто сам от себя таил глубоко в сердце.

Слабость, как хворь, охватила всё его тело, осушая силу, точно из родника.

– Ты ничем не лучше остальных, Маркус – вечный воин, – сурово винила его чародейка, – таким, как ты, нельзя давать долгие лета жизни. Ты бы не успокоился, продолжил воевать. И сколько бы невинных душ забрал твой меч? А всё ради тщеславия. Ради пригоршни жалких монет.

Эрна испепеляла его презрительным взглядом, в нём не имелось и намёка на жалость.

– Никакой луны, конечно, не было, – иронично заметила она. – То был способ заманить поскорее тебя к фонтану мудрости.

– Я уже догадался, чертовка, – устало выплюнул слова Маркус.

Он всё же опёрся на руки, слабые, они ещё не утратили полностью силы. Чуть приподнявшись, Маркус повернулся на бок и, что есть сил, ухватился за край мраморного бортика. Это ему удалось, но когда он подтянулся выше, и голова нависла над мутноватой поверхностью воды, сил не осталось. Теперь он безвольной куклой лежал на краю источника.

– Ты так жаждал его отыскать, что ослеп давным-давно, воин, – гневный голос Эрны раздался совсем близко. – Я сразу разгадала твои помыслы, рыцарь, как только наши глаза встретились впервые.

Дыхание еле сочилось по горлу Маркуса, из которого вырывались отчаянные хрипы.

– Давным-давно распространила я весть о фонтане с дивной водою, – звенел над его головою холодный голос коварной чародейки. – Я знала, что искать его отважатся лишь самые алчные из всех. Ради вечной власти, ради вечных войн. Ведь тому, кому всё это не нужно, незачем и долголетие. Не так ли? Фонтан и вправду волшебный. Но он не дарует лета, Маркус, он их укорачивает ровно на столько, сколько испьёшь из него. Я зову его источником мудрости, потому как мудрец не коснётся вод, что полны чар. А зачем миру алчные и завистливые простаки, как ты, рыцарь? Довольно и без вас зла. Не так ли, вечный воин?

Её алые уста разразились сухим смехом, но Маркус его уже не слышал. С последним вздохом его душа покинула тело, став пленницей чудесных вод родника. Лицо безвольно упало и погрузилось в холодную воду.