– Теперь убедился, Фома Неверующий?
Дафф отважился приоткрыть глаза и тут же пожалел, острая резь прошлась по ним, слишком ярок свет, призванный Роной. И как итог – досадные слёзы.
– Ладно, открывай, не бойся, – пожалела его девушка.
Его веки нервно дёрнулись и с опаской приподнялись: белоснежный светоч, что пылал вокруг Роны, стихал, угасал столь стремительно, что когда Дафф полностью раскрыл глаза, всё было по-прежнему. Он, она и бронзовые в закате стены.
– Ну как тебе? – спросила Рона, алые губки разошлись в самодовольной усмешке.
– Да фокус какой-то, – ответил Дафф, брови приподнялись чуть вверх, отчего уголки их стали ещё острее. – Что-нибудь с химией и физикой.
– А метафизики не хочешь? – фыркнула она в ответ, поджав губки и дёрнув кончиком носа.
Юноша пожал плечами. Во взгляде его промелькнули алые искорки – точно малюсенькие звёздочки вспыхнули и тут же потухли. Рона решила, что это ей привиделось в бликах закатного сполоха.
– Ну, хорошо, покажу то, что никому ещё не показывала, – бросила она сгоряча. Ещё никто её так не цеплял во всех смыслах этого слова.
А Дафф уже уселся в кресло, сложил руки на груди, изготовившись к новому выкрутасу подруги.
Щелчок её тонких пальцев и волосы, сплетённые в добротную тугую косу, рассыпались по спине мелкими волнами. Ещё щелчок. Свободный шёлк платья её затрепетал и вздулся изнутри, будто его, как воздушный шарик, наполнили воздухом. Третий щелчок – и ноги Роны оторвались от пола. Девушка плавно поднималась в воздухе, и когда её голова почти коснулась потолка, она повелительно изрекла:
– Довольно.
И застыла под потолком, ехидно взирая сверху вниз на, казалось, озадаченного кавалера. Дафф застыл со сложенными на груди руками и неотрывно следил за ней. Уголки бровей взлетели ещё выше, а вместе с ними изогнулась дугой вверх линия губ, чуть обнажая в ухмылке зубы. Изумруд глаз посветлел и теперь лучился медовым янтарём. Как странно, только теперь, с высоты потолка Рона уловила эту метаморфозу.
Впрочем, не такая уж это и странность. У многих в зависимости от настроения радужка обретает тот или иной оттенок, темнея или светлея. Девушка тут же постаралась выкинуть из головы это беспокойство.
– Ну? Что теперь скажешь? – пожелала она узнать.
– Иллюзия и только, – откровенно дразня её озорной улыбочкой, пролепетал Дафф, чуть откинув назад голову, отчего его лоб и глаза накрыла пыльная тень от верхушки кресла.
И вновь красные искры вспыхнули, замерцали и погасли в считанный миг. В этой накидке из тени на пол-лица эти вспышки в его глазах особенно отчётливо виднелись, на этот раз Рона не могла списать увиденное на бронзовые блики от окна – Дафф сидел спиной к закату.
– Да как же так-то?! – негодующе выдохнула девушка и, щёлкнув пальцами, плавно опустилась на пол.
Как же ему доказать? Как заставить поверить, что она говорит правду? Впервые она открылась, и нате – ей не верят! Чудная штука-жизнь: когда страшишься довериться кому-то, вздрагиваешь от любого придирчивого взора – тогда да, на тебе готовы выжечь клеймо: «Ведьма»; но вот ты творишь волшебство при дневном свете, и в тебе признают всего лишь фокусника-чудака, не более. Не понять ей этот мир, ей бо… тьфу, дьявола.
Она вздрогнула. Оказывается, пока она внутренне сокрушалась, Дафф, точно Чеширский Кот, возник подле неё и примирительно возложил ладонь ей на плечо.
ebooksa