Истории-семена

– Знаешь, сына, – начал её мягкий голосок, – звёзды ведь разные бывают. Одни – цари, а другие – странники.

– Это как это? – пискнул изумлённый голосок сына.

– Цари – те, что ты каждый вечер высматриваешь из окна. Они правят ночью и одаривают мир светом, чтобы никто не потерялся во тьме. Цари-звёзды дают покой людским сердцам.

– А другие?

– Те другого полёта птицы, – нежно заметил мамин голос. – Странники и кочевники. Они никогда не сидят на месте, им некогда. Их свет тем ярче, чем быстрее их полёт. И эти звёзды одаривают людей вдохновением.

– А как они это делают, мам?

– Когда человек спит, – произнесла мать и обратила лицо к окну, – тогда-то к нему прилетает звезда-странница и дарит то, о чём он больше всего мечтает днём. А утром он просыпается счастливым и вдохновлённым внезапным озарением, даже не догадываясь, что это звездный свет внутри него горит.

– Значит, если я усну, ко мне спустится звезда?

– Только если ты будешь спать крепко-крепко, – уточнил мамин голос. – Если спать вполглаза, не подействует. К таким звёздные кочевники не приходят.

– Может быть, – донеслось с подушки.

Мама наклонилась и поцеловала сынишку в лобик. Когда она была на пороге комнатки, обернулась, собираясь попрощаться, но отчего-то не стала. Глаза её светились точь-в-точь как у той, самой смелой звезды, самой любимой.

Мальчуган хотел было исполнить намерение встать, но почему-то желание ослабло, а одеяло так ласково обнимало тело, как мамины руки. В окошко виднелся лоскутик неба и сверкавшие на нём бисеринки звёзд. Вскоре сон пробрался в тёплую мальчишескую постель и сомкнул упрямые любопытные глаза мальчика.

И во сне всё было именно так, как говорила мама. Были царственные, в красивейших диадемах звёзды-правители и те, другие, что не стояли на месте.

Они падали тысячами. Кометы с хвостами, черепами-звёздами. В глухую полночь. Идеи, гениальные и неповторимые, погружались в землю, искали души, в чьих уголках есть ниши-пустоты для новых идей. Они проникали во сны мечтателей и путешественников. Они влетали в приоткрытые рты спавшим садовникам и правителям. Они вкрадывались в уши художникам и поэтам, архитекторам и стеклодувам.

Поутру всё прояснялось. Кто-то, прислушавшись к чудному сну, шёл к холсту или нотной тетради и творил шедевр. Кто-то вдруг находил «то самое» верное решение в проектировании дома. А кто-то, наконец-то, решался на встречу, откладываемую годами.

А кометы неслись по космосу, линовали огненными хвостами черноту вселенных, озаряли звёздными черепами тьму и осеняли иных спящих.

Оконный кот

Сегодняшней ночи Рони еле дождался, терпеливо выслушав мамину сказку до конца и едва не задремав. Столько раз выпадала такая удачная возможность, и как назло всякий раз глаза подводили его снова и снова, слипаясь в самый неподходящий момент как раз, когда появлялся Кот.

Силуэт чернее ночного неба, – квадратного лоскута напротив кровати, что был виден Рони из окна, – возникал ниоткуда за четверть часа до полуночи, накануне полнолуния, и исчезал в безмолвии. Так продолжалось обычно трижды ночи подряд, в самый пик полной луны – масленичного блина в чернильном квадрате оконного проёма. Странное создание объявлялось на подоконнике меж двух цветочных горшков, невозмутимо сидело, словно то была египетская статуэтка, и пялило на мальчика свои глазищи, прожигавшие темень почище фонарика.

Кот предстал пред ним, когда сладкая дрёма подступила уж совсем близко, накатив тёплой, уютной волной от кончиков ног до глаз. Ресницы, и те, уже предательски залегли, легонько трепыхаясь, точно крылья мотылька. Но что-то в воздухе комнаты переменилось, тишину нарушил легчайший, еле слышный треск электрического раската. Ресницы Рони тут же взметнулись вверх, и взгляд выхватил непроницаемо-тёмную кошачью фигуру. Кот сидел на привычном месте, меж цветочных горшков, и буравил взглядом лежавшего напротив мальчика. Рони замер, затаил дыхание, дремоту как рукой сняло.