– Она… Она все расскажет, – выдыхаю я через усилие, – она все расскажет, и вы… Ваша должность…
– Моя должность? – он издает такой удивленный смешок, что меня начинает одолевать возмущение. Как он может демонстрировать такое пренебрежение к этому вопросу? Это помогает чуть-чуть взять себя в руки.
– Вы же хотели… Место декана, – все еще громко и судорожно всхлипываю, – и теперь… Из-за меня… Не договорились!.. Она отправит! Ректору!
Честно говоря, даже я сама не особо бы что-то поняла в этом сумбурном захлебывающемся нытье. Даже я, точно знающая, что хочу сказать, но потерявшая большую часть, отвечавшую за связь мыслей и речи.
– Тише, тише… – его руки крепче меня сжимают, длинные пальцы добираются до лица, проскальзывают по щеке, – это не твои проблемы, Катерина. Не тебе по ним рыдать.
– Но как же… Я же…
Я хватаю воздух ртом, как выброшенная на песок рыбешка. В голове – тысяча возражений. Но как уже говорилась, сформулировать я их не в силах.
А тут еще пальцы Ройха укоризненно падают на мои губы. Нет, он не зажимает мне рот, не прижимает к ним указательный палец, как это иногда бывает в фильмах. Но как будто перечеркивает мои губы наискось, требуя прекратить терзать мир собственными потугами в человеческую речь.
И я ведь слушаюсь, обмякая в его руках еще безнадежнее.
– Я не собирался с ней договариваться, – шепчет Ройх, задевая губами мое ухо, – слышишь, холера? Не реви. Ты ничего не испортила. Сегодня, по крайней мере.
Хорошая поправочка.
Сегодня – может быть и нет.
Но вчера, этими откровенностями с этой стервой…
И раньше, когда спровоцировала его на экзамене.
А он, получается, тогда… Ох…
Слезы вроде заканчиваются, но трясет меня с каждой секундой все сильнее. Потому что медленно, но верно до меня доходит, что именно я натворила.
А в кармане моем в истерике бьется телефон. Мамин лечащий врач. Я и так задержалась со всей своей рефлексией, а тут еще и Анькино разоблачение…
Вытягиваю из кармана телефон, трясущимися пальцами еще не с первого раза попадаю в нужный значок на экране.
– Катя, у меня уже закончилась смена, – нетерпеливо покашливает Борис Анатольевич, – мне ждать вас или я могу уехать?
– Я буду через три минуты, – выдыхаю своим полузадушенным голосом. Сама понимаю, что нельзя такой себя показывать миру, мир не любит чужой слабости. Но выбора у меня нет, и сил тоже.
ebooksa