Ее мать тоже была не совсем довольна тем, что Зои все еще держит урну дома. «Тебе действительно следует развеять этот прах, — не раз говорила она. — Это могло бы помочь, любимая, отпустить его».
«Я сделаю, я собираюсь, — говорила Зои. — Не торопи меня». Этот горшок с пеплом был всем, что у нее осталось от мужа; она хотела, чтобы их прощание стало идеальным. Она собиралась взять его с собой на каникулы в Пембрукшир[23] этим летом. Прогуляться с детьми по мысу и позволить ему лететь по ветру, пока она произносит надгробную речь и они говорят о своих самых теплых воспоминаниях о нем. Патрику нравилось отдыхать там; они оба это любили. Они ездили туда пару лет назад, сняли домик прямо на пляже в Фрешуотер-Ист, и это была одна из самых счастливых недель в ее жизни. Ей нравилась мысль о том, что он упокоится там.
Однако все это было еще впереди. Тем временем она заплатила за мемориальную доску с его именем в Саду памяти на территории кладбища, и это было спокойное место для посещения. Клумбы были прекрасно ухожены, вишневые деревья только начинали цвести. Здесь были и скамейки, на которых можно было посидеть, если захочется немного задержаться, и спокойная тишина, из-за которой остальной мир казался таким далеким.
«Патрик Кристофер Шеппард был любящим отцом, мужем и сыном, — на ходу пробормотала она себе под нос. — Добрый, честный человек, которого мы все обожали. Такой замечательный отец. Лучший из мужчин. Лучший человек в мире…» Это было нехорошо. Каждый раз, когда она пыталась подвести итог своей прощальной речи, слова казались недостаточными. Как могли несколько вежливых фраз отдать должное годам, которые они провели вместе, тому, как все его крошечные проявления доброты и любви накапливались в тонких слоях ткани бытия, создавая что-то прочное и нерушимое? Она до сих пор так сильно по нему скучала. Скучала по его непринужденной компании, по его свисту в доме, привычке притягивать ее к себе в объятия, умению поднимать ей настроение, какой бы у него ни выдался день. Даже после рождения Би, когда Зои была ошеломлена неожиданно нахлынувшей послеродовой депрессией, которая буквально выбила почву у нее из-под ног, Патрик смог дотянуться до Зои, он был единственным человеком, которому все еще удавалось достучаться до нее в этом страшном и мрачном мире. Он взял ее за руку и не отпускал, помогая пройти через всю эту темноту.
Зои вытянула вперед руки, желая, чтобы он был здесь, сжал ее ладонь в своих теплых, дружеских пальцах. Обнял ее за плечи и позволил прислониться к нему. Чтобы рассмешил ее рассказом об одном из своих арендаторов, или чем-то, что сказал один из парней на работе, или…
— Зои? С вами все в порядке?
О черт, на дорожке стояла Мари, одна из школьных мамаш, по-видимому, только что услышавшая, как Зои бормочет себе под нос надгробную речь, как чудачка. И увидевшая, как она поднимает руки и смотрит на них! Если бы это дошло до школьной площадки, слухи распространились бы быстрее растопленного масла.
«Она явно себя не контролирует. Разговаривает сама с собой на кладбище, как чокнутая. Со стороны это выглядит не очень. Бедная женщина. Я надеюсь, что с ее детьми все в порядке. Как думаешь, кому-нибудь стоит об этом сказать?»
— Зои? — повторила Мари. Зои рассеянно отметила, что на ней надето великолепное пальто бледно-голубого цвета, которое делало ее похожей на какую-то снежную королеву, и приосанилась.
— Да! Извините. Задумалась, — сказала она. — Я в порядке, спасибо. А вы?
— Неплохо, — сказала Мари, хотя от ветра у нее слезились глаза, и она внезапно промокнула их. — Послушайте, может быть, нам стоит как-нибудь поболтать? Встретиться. Было бы неплохо поговорить.
— О, — сказала Зои, испытывая неловкость. — Я не уверена. — Она уже чувствовала, что о ней слишком много говорят, вот в чем была проблема. Недавно она вышла из нескольких родительских групп в
Она попрощалась и поспешила прочь, стараясь сдерживать эмоции. Однажды она снова почувствует себя нормально, успокаивала она себя. Однажды она сможет завести разговор, как другие матери, заскочить к кому-нибудь на кофе, съесть торт и обменяться забавными историями о детях. Но не сейчас. Не сегодня. Прямо сейчас все, на что она была способна — это переставлять одну ногу за другой, каждую минуту и час тащиться вперед.
«Ты отлично справляешься, — яростно сказала она себе. — Плевать на Мари. Просто продолжай идти».
Глава пятнадцатая
В пятницу вечером Дэн просматривал свою таблицу добрых дел, в частности, пустые места в колонках «Гейб» и «Би», и тут позвонила Зои.
— Я знаю, что это очень неожиданно, но не мог бы ты забрать к себе Гейба завтра на несколько часов? — спросила она. — Он должен был провести день со своим другом Джеком, но брат Джека упал с турника в парке и сломал себе запястье — утром его прооперировали. Я немного застряла сейчас, потому что Итана нет дома, у него практикум в Тейте, а я давным-давно пообещала Би, что мы пойдем смотреть какой-нибудь ужасный фильм про единорога, который Гейб скорее умрет, чем станет смотреть, так что…
— Все в порядке, я могу его забрать, — сказал Дэн, когда она остановилась, чтобы перевести дух. Это было похоже на вмешательство Судьбы. Он не собирался ни в чем отказывать Зои, не в последнюю очередь из-за дополнительного чувства вины, которое он испытывал с тех пор, как встретил Лидию. Вопрос, который еще предстояло решить, «что-черт-возьми-я-собираюсь-делать?», чувство вины, которое с каждым днем становилось все более тягостным. Его так мутило от всего этого, что он, вероятно, согласился бы совершить для Зои серию преступлений, если бы она потребовала. — Когда захочешь, — добавил он для пущей убедительности.
Зои шумно, с облегчением выдохнула, и от этого звука Дэну стало легче. Он нужен. Это было первый раз после смерти Патрика, когда она напрямую попросила его о помощи — возможно, вообще в первый раз, задумавшись, предположил он. Она обратилась к нему, и он смог сказать «да». Кроме того, разве он только что не думал, что ему нужно найти что-то, что они с Гейбом могли бы сделать вместе?
— О, спасибо, — вздохнула Зои. — Большое спасибо. Я действительно ценю это.
ebooksa