Обещание

— Ты шутишь, да? Папа всегда говорил, что это по-гейски.

— Серьезно? — спросил сбитый с толку Дэн. — Это значит, что классические композиторы — геи, или что люди, которые слушают эту музыку, должны быть геями?

— И то и другое. Ты же знаешь, каким он был. — Итан пожал плечами, как будто ему было все равно.

Дэн не вполне понимал, что он должен ответить.

— Мне кажется, это недальновидное суждение, — наконец заметил он. Он не хотел осуждать брата в присутствии его ребенка, но называть целый жанр музыки «гейским» — в этом было что-то от Темных веков. И звучало немного жалко.

— Ага. Ну это же папа, — сказал Итан. — Он считал, что искусство тоже довольно гейская штука. Я хотел пойти в скульптурную мастерскую… «Что с тобой не так, парень? Когда я был в твоем возрасте, я играл за команду по регби, а не скручивал кусочки проволоки».

То, как он воспроизвел интонации Патрика, прозвучало почти сверхъестественно похоже, и Дэна передернуло.

— Господи, — сказал Дэн, глядя сквозь ветровое стекло. — Ну, я так не думаю. И большинство людей так не думают. Вообще, — он почувствовал, что обязан это сказать. На мгновение воцарилась тишина, — знаешь, может быть, он просто пытался нажать на твои кнопки, немного завести тебя, — продолжил он, желая дать своему брату возможность реабилитироваться. В конце концов, Патрик не был фанатиком. Действительно не был.

— Может быть, — неубедительно согласился Итан, и, прежде чем Дэн смог придумать, что еще сказать, они прибыли в Уондсворт, и Итан вышел из машины. По крайней мере, дорога домой была веселее, когда они вдвоем дружески смеялись над разными вещами. О Патрике больше не заговаривали.

Вернувшись в Кью, Дэн потянул ручной тормоз.

— В то же время и в том же месте на следующей неделе, я так понимаю? — спросил он.

— О — нет, на следующей неделе пасхальные каникулы. Клуб закрыт на две недели.

«Черт возьми, — подумал Дэн, представив свое расписание на холодильнике. — Теперь он отстанет со своими цифрами. Если только…»

— Может, мы можем еще чем-нибудь заняться вместе, — предложил он. — Сходим в Тейт Модерн[19], или, если тебе нужно вдохновение для скульптуры, можем найти что-нибудь из Генри Мура[20] в окрестностях Лондона.

Было приятно видеть, как в ответ загорелись глаза племянника.

— Да, пожалуйста, — сразу же сказал Итан. — Это было бы круто.

— Отлично. Я поговорю с твоей мамой. Организую что-нибудь, — пообещал Дэн, помахал на прощание и уехал.

Всю дорогу до Хаммерсмита он ощущал внутреннее тепло. Кто знал, что ребенок, реагирующий на вас с таким очевидным удовольствием, может вызывать такие приятные чувства? «Видишь, Патрик? Я рядом с ним, — подумал он. — И — только представь — я собираюсь сделать с ним кучу так называемых гей-арт-вещей, потому что ему это нравится, и мне тоже. Так что поразмысли над этим немного, приятель».

В любом случае надо было двигаться дальше: завтра он планировал провести день, расчищая недавно освободившуюся квартиру на Уайтклифф-роуд, чтобы потом покрасить ее. В пятницу он положит второй слой краски, а в выходные, если понадобится, завершит работу. Потом он обратится к агенту по сдаче в аренду, чтобы сдать ее новым арендаторам, и — бум. Благодаря ему на бизнес-счет Зои поступит больше денег, а также накопится больше добрых дел.

Однако главный вопрос, с которым он изо всех сил пытался справиться, заключался в том, включать ли Лидию в электронную таблицу или нет. Он не мог решить. Считалась ли встреча с ней чем-то, что нужно было отметить от имени Патрика? Теоретически да, но приносило ли это какую-то пользу Зои? Нет, абсолютно нет — на самом деле совсем наоборот, учитывая, что Дэн так резко изменил свои первоначальные планы. Камнем преткновения было то, что, как он понял, ему понравилась Лидия. Инстинктивно он чувствовал, что она была порядочным человеком, а не кем-то, кто хватается за то, что может получить. После того, как он выслушал ее рассказ о произошедшем, у него создалось впечатление, что в сложившейся ситуации она была скорее жертвой, чем злодейкой; женщиной, с которой плохо обошлись и которая заслуживала лучшего. Но это только одна сторона истории, напомнил он себе, все еще не в силах до конца в это поверить. Может быть, правда на самом деле не была такой черно-белой, как представлялось. Может быть, на самом деле — тут его воображение снова включилось в действие — может быть, она пыталась заманить Патрика в ловушку, обмануть его, солгать. Намеренно забеременела, чтобы попытаться разлучить его с Зои, или что-то в этом роде. Или, может быть… да, это может быть оно! — может быть, это была связь на одну ночь, глупая ошибка, из-за которой Патрик с тех пор чувствовал себя ужасно, а Лидия все это приукрасила, вообразила, что у них были какие-то отношения.