Обещание

Но потом он вспомнил, какими встревоженными были ее глаза, каким искренним — потрясение и горе. Дэн провел с ней всего тридцать минут, но был почти уверен, что она не была воздыхательницей-интриганкой. Она выглядела так, словно искренне влюбилась в Патрика, и ее сердце было разбито. Что означало, что… О, черт возьми. Он действительно поверил ей, вот в чем была проблема. Его инстинкт подсказывал, что она говорит правду.

«О чем ты только думал, Патрик?» — простонал он вслух. Нельзя плохо говорить о мертвых, но иногда иначе невозможно, когда открываешь их самые темные секреты. Возможно, это происходит со всеми, когда они умирают, и скелеты вываливаются из доселе запертых шкафов: тогда чувствуешь себя потрясенным, понимая, что знал их совсем не так хорошо, как думал. И еще более неприятно, когда ты всю свою жизнь смотрел на этого человека снизу вверх, видя в нем пример для подражания. Но вести себя так, как Патрик повел себя по отношению к Лидии, — это было действительно плохо. Подло и просто неправильно. Неудивительно, что он решил оставить всю эту сагу при себе. И неудивительно также, что Лидия была так насторожена, когда Дэн позвонил ей и упомянул имя Патрика. Иисусе.

Его пальцы парили над пустыми графами электронной таблицы, а он все боролся с дилеммой. «Встреча с Лидией», напечатал он, но почти сразу же передумал и стер буквы. Он пошел на встречу с ней с намерением уладить дело, но ситуация оказалась не совсем законченной. Во всяком случае, для него, но она была довольно свирепой, когда уходила. Недвусмысленно сказала, что ей не нужна от него никакая благотворительность, а затем ушла. Неужели на этом все и закончится? Хотя, конечно, если бы это было так, это чертовски облегчило бы ему жизнь, подумал он. Проблема решена. Прямое списание средств прекратилось. Зои никогда не должна об этом узнать.

Но потом он вспомнил визитную карточку на холодильнике Зои. Ему придется прикарманить ее при следующем удобном случае, чтобы предотвратить любое общение между ними. Что бы ни случилось, он не должен позволить Зои позвонить Лидии. Представьте себе последствия, если Лидия выболтает ей правду, расскажет ей все. Она казалась такой взвинченной, когда выходила из кафе, что с тех пор Дэн чувствовал себя разбитым. Кто знает, на что она способна? «Видишь? — вслух пожаловался он брату. — Ты видишь, что ты натворил? Ты придурок».

В этот момент запищал телефон, пришло сообщение от его друга Стива: «„Синий якорь“ сегодня вечером, или мы устраиваем интервенцию. Приезжай — мы давно не виделись. Буду там с восьми».

Дэн посмотрел на часы и увидел, что уже семь сорок пять. Черт возьми, он хотел выпить, и Стив был прав, он не видел своих приятелей уже несколько недель. К тому же, если он будет мучиться из-за Лидии и Зои весь вечер, он потеряет волю к жизни. «Встреча с Лидией», напечатал он и отправил таблицу на печать, пока не передумал. Сделано. Если она решила подвести черту, это его вполне устраивало.

«Еду», — написал он в ответ.

«Синий якорь» был пабом восемнадцатого века на берегу реки, с хорошим пивом и еще лучшими чипсами. Как только Дэн минут двадцать спустя вошел в дверь, он почувствовал захлестнувшую его волну облегчения. Паб. Товарищи. Пиво. Разговоры о спорте, работе, забавные истории. Здесь не могло произойти ничего плохого. Не нужно решать никаких сложных дилемм, кроме того, что выпить. И, боже, как же хороша была на вкус самая первая пинта.

— Кто-то хочет пить, — прокомментировал Нейл, когда Дэн осушил свой стакан.

— Наверстываю упущенное, не так ли? — ответил Дэн, вставая из-за стола. — Кто чего желает?

Он собирался напиться, решил он, заказывая всем по порции виски и пинте пива. Он будет пить, пить и пить, пока не перестанет думать о Патрике, Зои и Лидии. Сегодня вечером алкоголь смоет их всех: пусть так и будет.

Этот план какое-то время работал; на самом деле было действительно хорошо. Четверо мужчин знали друг друга со школьных лет и могли погрузиться в долгие приятные воспоминания о событиях двадцатилетней давности, таких как ночь, когда, прихватив кучу волшебных грибов, они устроили фотосессию на Эбби-Роуд, совершенно голые в два часа ночи. Или еще раньше, когда они сидели на уроке химии, и один из них — Нил думал, что это Стив; Стив винил Марка — поджег блейзер Виктории Постлетуэйт бунзеновской горелкой. А затем они перешли к раунду «Что случилось с…?», начав с самой Виктории Постлетуэйт (в последний раз ее видели работающей на комбайне, все еще горячую, как… ну, как горящая горелка Бунзена, по мнению Марка), прежде чем разговор свернул на футбол, а затем перешел к жаркой дискуссии о шоколадных батончиках восьмидесятых.

«Это была именно та легкая хрень, в которой он нуждался», — подумал Дэн, покупая очередную выпивку. Его пятая — или это была шестая? — пинта, и остальной мир начал размываться по краям, как будто на него смотрели через старую кинокамеру, смазанную вазелином.

— Ваше здоровье, парни, — сказал он, почувствовав внезапный прилив любви к ним — огромной безграничной любви к этим мужчинам, которые своими шутками и поддразниваниями сняли с него весь стресс и напряжение: Нейл с его дурацкой стрижкой, которая мало помогала скрыть медленно исчезающую линию волос. Марк в той же футболке с «Пиксис»[21], которая была у него по меньшей мере лет двадцать, и самым громким смехом в комнате. Стив, когда-то настоящий гот с крашеным черным ирокезом и пирсингом на губах, теперь полнеющий отец девочек-близнецов, который недавно взял их на какой-то концерт для подростков и, к своему ужасу, понял, что знает все слова песен. Спасибо богу за друзей, которые пришли и поддержали тебя, которые напомнили тебе, что мир может быть в порядке, как раз когда ты разучился смеяться.

— Твое здоровье, — хором ответили они. Но потом Стив, без сомнения, решив, что он слишком расчувствовался, ощутил необходимость снова поднять свою пинту.

— И за Патрика, — торжественно произнес он.

— За Патрика, — хором ответили остальные, выпивая, не чокаясь.

Дэн почувствовал, что его настроение рушится, как карточный домик. Он не хотел, чтобы Патрик был за этим столом, не сегодня вечером.

— Не-а, — сказал он. — Давай не будем.

Стив выглядел смущенным.