Но сегодня десятый день фестиваля, и сегодня ее праздник. Вся Мистерия ее чествует, вся Мистерия ее поздравляет. Вся Мистерия… Галлерия вспомнила о том, что творится сейчас в родном Тирнаглиале, о ненавидящих ее и друг друга братьях, и ей взгрустнулось.
Банкет был потрясающий, столы ломились от еды и напитков, здесь был представлен весь цвет волшебства и множество гостей из-за рубежа, но в какой-то момент Галлерия устала от несмолкающих спичей. Она окутала себя туманом и незаметно ускользнула на балкон, одну из множества опоясывающих зал лоджий.
Вдохнув ночной воздух, эльфийская дева обогнула колонну и сошла вниз. Сам ветер стал ее ступенями, незримые элементали заклубились под ногами, борясь за право подставить волшебнице спину. В раскинувшемся у банкетного чертога саду тоже гуляли люди и нелюди, размышляли о чем-то одиночки и миловались парочки — но здесь все же народу было поменьше. Галлерия вошла в мраморную беседку, достала из-за пазухи золотой медальон и аж закусила губу от удовольствия.
Все-таки ей до последнего не верилось.
- Поздравляю, владычица, - раздался негромкий голос.
- Благодарю, - машинально ответила волшебница. - Но я не владычица.
Из ночной мглы выступил стройный силуэт. Галлерия узнала его — тот молодой сид, что так умилил ее полгода назад. Наивный юноша, преисполненный детского благородства, жаждущий совершить подвиг. Она тоже была такой когда-то, но ее жизнь давно обтесала.
- Ты все еще в Мистерии, бессмертный Оот? - спросила Галлерия. - Я полагала, ты вернулся домой.
- Мне нечего там делать, владычица, - произнес Моргантос. - Мое сердце не лежит ни к одному из ваших братьев, я не желаю за них сражаться, а ничего иного я делать не умею.
- Ты из потомственных гвардейцев, - догадалась Галлерия. - Да, кажется, я припоминаю одного Оота, что был подле отца, когда я была ребенком… не твой ли то был отец?
- Совершенно верно, владычица.
- Я не владычица, - уже чуть сердито повторила Галлерия.
- Я почту за честь, если вы станете ею для меня, - вытянул из ножен меч Моргантос.
- Ч… что происходит?.. - не поняла волшебница.
Сид опустился на одно колено, склонил голову и протянул меч Галлерии. Большую часть жизни та провела в Мистерии, Тирнаглиаль покинула пятнадцатилетней девочкой и потом возвращалась туда только наездами, погостить… но она знала обычаи своего народа.
- Клан старых традиций… - пробормотала она. - Дух эльфийского рыцарства… не знала, что в Тирнаглиале он еще жив.
Моргантос продолжал стоять коленопреклоненным, словно мраморная статуя. Галлерия должна была либо принять его меч и обрести совершенно ненужного ей рыцаря, либо окатить его холодным презрением и удалиться, навсегда оставив в душе юноши рану.
Эльфы — крайне консервативный народ. Прямое следствие их долголетия. Поколения сменяются редко, обычаи и традиции живут тысячелетиями. Это люди могут до неузнаваемости измениться за один жалкий век — а среди эльфов все еще есть те, кто родился в Парифатской империи.
Да, их считаные единицы, но они есть.
Но этот обычай… он идет из совсем уж старых времен, из ранней эпохи Волшебства, когда высшие эльфы были царствующими жрецами, а их витязи посвящали мечи своим владычицам и клялись в вечной верности, обещали служить и защищать. Благородный обычай и красивый, но давно не воплощавшийся в реальности.