— Что ты сказал?
— Пой, чтоб я слышал твой голос. И не позволяй засыпать.
— Что петь, ваше величество? — спросила она, глотая слезы.
— То, что поешь, перебирая ягоды…
Ингрид сдержала порыв провести рукой по его волосам, приоткрыла рот и запела.
Когда Алекто вошла, бывшие в комнате королевы резко замолчали.
— Вы можете присесть здесь, леди Алекто, — произнесла одна из дам, указывая на подушечку, так удачно пустовавшую, что Алекто заподозрила, не ее ли она ждала.
— Благодарю, миледи.
Неловко ступая, она опустилась на указанное место, стараясь не смотреть по сторонам.
Королева, сидевшая с мужем, приветствовала ее легким кивком.
Менестрель откашлялся, привлекая всеобщее внимание. Сняв с шеи висевший на цепочке ключ для натягивания струн, он принялся налаживать лиру. Когда Алекто села, он легонько тронул их и запел — высоким чистым голосом.
И вместе с его голосом слушатели переносились в заснеженные поля, в полные сокровищ пещеры, хватались за обломок бревна в бушующем море и умирали от жажды в иноземных пустынях, сходили с ума от обрушившегося на голову богатства и просили подать на кусок хлеба.
Алекто была полностью захвачена этим музыкальным представлением, пока не различила голос, который почти не трудились понизить.
— Да, коня нашли…
— А она?
— Как ни в чем не бывало, как видите.
— Но неужели?..
— Наверняка.
— Какой стыд.
Обернувшись, Алекто посмотрела на говоривших дам и обнаружила, что те смотрят на нее в упор. От ее взгляда они ничуть не растеряли своего уверенного вида, и Алекто первой отвела глаза.