Очнулся Сапар и телеге, которая везла его в госпиталь. Медсестра рассказала, что нашла его в лесу старушка, пасшая козу…
Так вот откуда эта радость, переполнявшая душу! Звук колокольчика означал для Сапара одно: “Спасен, буду жить!». Он почувствовал себя так, как будто вскочил на коня… И смешно, и стыдно ему было от мысли, что вчера еще готовился к скорому расставанию с миром… И понял Сапар, что увидит еще высокое небо над песками и надышится запахами трав, и снимет замок с двери своего дома…
Колокольчик звенел теперь в его душе постоянно. И тогда, когда лежал Сапар на операционном столе…
Дзинь…
Дзинь…
Дзинь…
ЗАКОН ПУСТЫНИ
Крепко потрепанный, наполовину поредевший, эскадрон возвращался из Центральных Каракумов. Последний бой был самым жестоким. Дошло до рукопашной. В конце концов, скрываясь от сабель наших бойцов, басмачи бежали-таки в пески, но уж очень дорогой ценой досталась эта победа, – погибло человек тридцать красноармейцев.
Сразу же по возвращении на базу командир эскадрона приказал арестовать Семена Платонова, но допрашивать не стал – слишком устал сам, да и арестованный буквально валился с ног. Платонова отвели в темную, крохотную каморку рядом с конюшней и, захлопнув дверь, нацепили на нее огромный ржавый замок.
Командир поступил так после того, как несколько бойцов доложили ему одно и то же: в Каракумах, после боя Платонов собственноручно похоронил одного из погибших басмачей.
– Причем, товарищ командир, он плакал, – сказал один из красноармейцев.
– Плакал? Платонов? – не поверил тот.
– Я видел слезы на его щеках.
Семен Платонов сопротивления не оказал, ни даже возмущения при аресте не выразил – молча отдал оружие, зашел в каморку, носком сапога чуть-чуть разгреб, разбросал лежавшую кучей солому и, хрустнув суставами, растянулся, закинув за голову руки. В нос ударил острый запах прели и мышей, но усталость свое взяла. Не успела захлопнуться дверь, как Семен уже храпел. Засыпая, он успел лишь подумать: “Завтра все расскажу по порядку. Командир поймет…».
* * *
В Мерве состоялось срочное совещание руководящих работников. Обсуждался вопрос: как быть с бандой, объявившейся в окрестностях Теджена. По слухам, это была часть войска головореза Джунаида. Банда хорошо вооружена, а самое страшное, – басмачам ничего терять, и они готовы на все. С тех пор, как Джунаид-хан потерпел поражение в последнем бою, басмачи мелкими группами стали уходить к границе.
На совещании было отмечено, что банда прежде чем уйти за кордон, попытается обманом или угрозами увлечь за собою жителей отдаленных селений, через которые она пройдет. Этим особенно и опасны басмачи.
Решено было установить наблюдения у колодцев, мимо которых вероятнее всего пойдут бандиты, создать с этой целью специальные отряды из числа надежных, хорошо знающих местность людей.
Когда отряд Семена Платонова после двух дней изнурительного пути достиг, наконец, колодца Кырккулан – Сорок куланов, стоял знойный полдень. Мертвая, гнетущая тишина висела над Каракумами. Вокруг, на сколько позволяли видеть поросшие редкими метелками селина барханы, – ни души. Кажется, жгучий зной умертвил даже мух и цикад. Уставшие от долгого пути лошади стояли, понурив головы. У многих гноились глаза.
ebooksa