Есть люди, которые становятся добрее после того, как их побьют. Ответственность, о которой напомнили им, заставляет их чаще оглядываться. Кашин как раз был таким. Возвращаясь из парткома в цех, он вдруг подумал: а что если и впрямь потеряет свою должность? Другие идут в отделы, управления, в филиал научно-исследовательского института. А он со своим вечерним техникумом? Кем он сможет там работать? Возглавлять отдел, службу уже не дадут. А там — нужны знания, не умение руководить и организовывать, а конкретные, технические знания, которые делают работника специалистом. Значит, остается — мастером, в лучшем случае — начальником участка.
— И-ых! — сквозь зубы выдохнул он и увидел на аллейке Вараксу. Вспомнил о его поддержке, подобрел.
Старик шел навстречу и задумчиво, как незрячий, водил перед собой палкой, будто ощупывал дорогу.
— Как здоровье? Совсем поправились? — приветливо спросил Кашин и пожал его сухонькую руку,
— Поправился. Намедни с богом договор заключил — девяносто лет отпускает,— невесело ответил старик.
— И проживете?
— Кто знает.
— А договор тогда зачем, Никодим Федорович?
— В нем, видишь ли, примечание есть,— более дружелюбно сказал Варакса.— Пунктик один: при желании сторон договор можно расторгнуть. Так что я могу не выдержать или бог захочет поизмываться.
— Скажите! Вы бы заходили чаще. Ох, как нам зараз старые кадры потребны!..
Незначительный этот разговор почему-то окончательно вернул надежду, что всё перемелется и мука будет. Недаром Варакса и тот оказался забывчивым и чуть ли не благосклонным.
Нет, за пыл и добросовестность в работе не снимают. У него есть железный, незыблемый козырь — прошлое и настоящее. Есть опыт, практика, а их не заменят никакие знания. Поговорят-поговорят о высоких материях и стихнут. Завод есть завод. И цена его будет измеряться выпущенными автомашинами, а ничем другим. Высокие материи в сводку не вставишь. Потому и с Комликом поступили почти что так, как настаивал он.
В кабинете его ждала Дора Димина. Она разговаривала по телефону, но, увидев на пороге Кашина, кому-то улыбнулась в трубку и попрощалась.
«Проинформирована уже»,— неприязненно подумал он и кивнул головой, хотя уже виделся с заместительницей.
Та положила трубку и подняла на него всегда немного грустные, с поволокой глаза. Чтобы не дать прочесть мысли, Кашин отвернулся и устало сел не за стол, как обычно, а на диван.
— У меня есть предложение,— начала Димина, еще не согнав с лица улыбку, что была предназначена тому, с кем разговаривала по телефону.— Кажется, мы, несмотря ни на что, можем сократить обслуживающий внутрицеховой персонал.— И стала сыпать цифрами.
— Я думал об этом,— выслушав ее, вывернулся Кашин, хоть очень хотелось послать ее подальше.— И кое-что наметил… Завтра, если найдется время, познакомлю.
5
Ковш наклонился, и в завалочное окно полился чугун. Он тек спокойно, плавно, но в огненной его струе ощущалась скрытая упругость — так льется только жидкий металл. Электропечь пыхнула, стрельнула длинными крупными искрами. Под крышу вскинулись клубы багрового дыма.
Наметанным глазом Михал окинул колонку цифр на доске с данными химического анализами, почти автоматически определил — не хватает кремния. Снова, как-то интуитивно, безошибочно, выработанным с годами чутьем, установил количество металла в печи и быстро, но неторопливо сделал кремниевую присадку.
ebooksa