— А по-моему, важно другое: не по-советски это! И всё! Вот против чего надо выступать. Жалко, отец захворал!..
Лёдя слушала похожий на перепалку разговор, и в ней росли благодарность к товарищам, желание чем-то отблагодарить их.
Подошел Михал, присел на куче собранного лома.
— Нате почитайте,— сказал он, раздавая зеленые листки.— В понедельник вернете с ответами.
Это была анкета-обращение. Начальник цеха, секретарь партийной организации и председатель профкома писали, что они считают возможным перевести литейный на сокращенную рабочую неделю, и просили ответить на некоторые вопросы.
— Сумеем ли выполнить прежнее сменное задание? — первым откликнулся Прокоп.— А как же! Это мы даже вчерась доказали при катавасии такой. Мы, дядька Михал, помним еще о Комсомольске-на-Амуре…
Кира, Лёдя и Трохим Дубовик следили за ним, будто на их бригадира могла надвинуться опасность и им следовало быть готовыми прийти на помощь.
— Так, придется помнить,— согласился Михал.— Но, кстати, уразумейте и что такое — семь рабочих часов! Чего они стоили народу и что дают?
Кира загоралась легко, все живо трогало ее, и ей стоило усилий дать сначала высказаться Прокопу. Но сейчас она сдержаться не могла:
— Приходите завтра, дядька Михал, сами увидите! Мы ведь комсомольцы! Жалко только, что кашинская подпись здесь...
— Ну, это ты напрасно,— потемнел Михал.— Тут подпись не Кашина, а начальника цеха… Послушайте-ка лучше еще новость. Специально для вас опубликовали. В газетах новые правила приема в институты напечатаны. Слышишь, Ледок?
Ресницы у Лёди дрогнули, она будто погасла. И когда копали канавки, сажали вдоль будущего скверика декоративный кустарник, держалась ближе к Кире.
Стороной, на западе, проходила грозовая хмара. Она росла, темнела, тянулась к солнцу. Грома не было Слышно, но тучу наискосок то и дело разрезали бледные, без сполохов при солнце, молнии. И все же, когда они вспыхивали, казалось, тучу встряхивает и от нее веет свежестью. Потом, когда она приблизилась и поднялась, когда клубящийся верх ее побелел, сделались видны дымчатые, прорисованные линиями, космы дождя. Верно, при туче был ветер, и они были выгнуты, как парус. И тогда стало ясно: туча пройдет стороной.
Однако все торопились. В бригаде работу поделили. Долговязый Трохим Дубовик подсыпал в канавку чернозём. Лёдя подносила кустики. Кира держала их за макушки, пока Прокоп засыпал канавку, а потом не ахти бережно утаптывал землю вокруг.
— Значит, медали уже потеряли силу? — блеснул он белыми, ровными зубами, вгоняя лопату в землю.— Тебе, Кира, не жалко?
Кире вправду сделалось жаль своей медали, и именно теперь, когда спросил Прокоп, но что-то большое входило с этой новостью в ее жизнь, и она почти весело ответила ему:
— Ничего! У меня другая есть в запасе. Вот, точь-в-точь,— и показала шершавые, выпачканные землей ладони.
— Но они не такие чистые, интеллигентные,— насмешливо сказал Трохим Дубовик.— Смотри, чтобы не плакала после.
— Ей-ей, не буду.
— Обещать — оно всегда легче. Хотя… потом все, наоборот, еще переменится…
ebooksa