Костяное веретено

Взяв Фи за руку, Шиповник повел ее обратно в зал, когда музыка достигла крещендо. Принц поцеловал свои костяшки, прежде чем переплести свои пальцы с ее, и Фи не сразу вспомнила, что это просто обычай, один из жестов придворных танцев, вышедших из моды в прошлом столетии. Получилось неожиданно очаровательно, как танцевать с учебником истории.

Шиповник поставил их на краю зала, рядом с длинной линией зеркал, и закружил. Сквозь стук сердца Фи едва слышала музыку.

Внезапно она снова смогла дышать. Бал Арманда и тяжесть его взгляда исчезли. В этот момент она могла думать только о Шиповнике — Шиповнике, чья рука грела ее сквозь красную перчатку, Шиповнике, который не отрывал от Фи взгляд, пока вел ее и вращал слишком быстро, невпопад размеренной музыке.

Шиповнике, который знал па танца не лучше, чем она сама. Фи с удивлением поняла это, когда он снова притянул ее к себе и их ноги запутались, они оба двигались влево, а не в противоположных направлениях. Она чуть не прогнулась назад, а принц попытался развернуть ее, держа обеими руками. Фи выпрямилась, стараясь не засмеяться.

— Обычно, когда кто-то с такой уверенностью приглашает на танец, то исполняет его немного лучше, — отметила она.

Шиповник пожал плечами.

— Кажется, мы равны. Хотя, признаюсь, опыта у меня мало. Я вечно убегал с уроков танцев, чтобы почитать книги заклинаний. — Ее сердце дрогнуло, когда он притянул ее к себе и прошептал: — Кроме того, я всегда думал, что одни движения интереснее других.

Принц иначе перехватил руку Фи, повернул партнершу раз, другой, все быстрее и быстрее, пока у нее не закружилась голова. Филоре пришлось опереться на его грудь. Когда она отдышалась, Шиповник медленно обошел ее по кругу, едва касаясь кончиками пальцев. Отражение скелета и Красного Барона следовало за ними в зеркалах, длинный красный плащ развевался. Фи ощущала такую легкость, что не могла понять, почему все еще стоит на полу, а не парит над ним в нескольких дюймах.

Она уже танцевала с Армандом на таких балах, следя за каждым безупречным шагом. Партнер кружил ее в идеальном ритме, а гости не отрывали от их пары глаз.

Вот только с ним Фи не испытывала подобной радости. Она невольно рассмеялась, когда принцу пришлось согнуться почти пополам, чтобы пролезть под ее рукой.

Прежнюю Фи, которая придумала себе идеальный образ любимого и как бы он двигался, обеспокоило бы, что Шиповник — плохой танцор. Новая Фи больше не желала лгать себе самой. Она сбежала бы с бала ради поиска сокровищ, променяла платье на что-то более практичное и отказалась от тысячи прекрасных танцев с Армандом ради шанса отдавить Шиповнику ноги.

— Ты совсем не похож на типичного принца, — призналась Фи.

— А будь я таким, нравился бы тебе больше? — спросил Шиповник.

— Нет. Ни капли.

Он определенно улыбнулся. Когда песня начала стихать, принц снова притянул Фи к себе, и она ощутила, что его сердце бьется так же быстро, как и ее.

— Думаю, мы заслужили эффектную концовку. Я никогда не пробовал нижнюю поддержку, поэтому за последствия не отвечаю.

Фи ухватила его за плечи и откинула голову назад, позволив Шиповнику уложить ее себе на руку. Песня просто сошла на нет — не было необходимости в ярком финале, и все же он казался идеальным завершением такого танца. Фи мельком увидела их отражение и расхохоталась. Элегантный Красный Барон склонил к полу скелет во фраке.

Шиповник тоже смеялся, да так сильно, что едва не выронил Филоре. Ей удалось подтянуться с помощью принца и мышц живота. Даже после того, как она встала, Шиповник продолжал держать ее за руку. Несколько любопытных гостей, вероятно, задались вопросом: кто смеет устраивать балаган на одном из блестящих балов Арманда? К счастью, похоже, никто не заметил, как Фи танцевала с кучей пустой одежды. Тем не менее она решила, что не стоит привлекать еще больше внимания. Шиповник, похоже, подумал так же и потащил ее к одному из балконов.

Снаружи Фи подняла маску, наслаждаясь прохладным ветерком. Звезды казались особенно яркими, как и всегда в горах. Она оперлась на металлический поручень. Рядом с Шиповником почти не думалось, что под ними простирается Беллисия. Прошел дождик, и все деревья и кусты мерцали под висящими фонарями. Даже оранжерея Арманда походила на бриллиант, сорванный с драгоценного ожерелья и сияющий под только что взошедшей луной. Фи представила себе бабочек в плену этих стеклянных стен, как их крылья плотно сомкнуты, точно бутоны роз.

Белые монархи встречались редко, такой окрас нельзя было вывести специально. А значит, всех бедняжек поймали в дикой природе и доставили в оранжерею, некоторых, вероятно, привезли из этих самых гор.