– Пока ничего, – разочаровала его Таисия Игнатьевна.
– Таисия Игнатьевна, – взмолился он, – ну когда же будут результаты? У вас есть подозрения? Может быть, вам нужны дополнительные факты? Только скажите, и они будут в вашем распоряжении.
– Если будет нужно, я обращусь к вам, – поблагодарила старушка и с мягкой улыбкой взглянула на лейтенанта. – Потерпите, – сказала она, – я действительно кое-кого подозреваю.
– Кого? – быстро спросил Скворцов. Таисия Игнатьевна колебалась.
– Боюсь, еще не время называть имена, – извиняющимся тоном произнесла она. – Видите ли, я толком еще ничего не сообразила. Подождите еще немного, уж слишком вы, молодые, нетерпеливы.
Скворцов, однако, упрека не принял.
– Мы уже и так тут целый месяц маемся, – сухо заметил он.
– Значит, голова не варит, – отпарировала Сапфирова. – Сами бы расследовали, а то жителей привлекаете. Все, Владимир Андреевич, до встречи, – и она быстро зашагала прочь.
После обеда Попов сказал лейтенанту, что вечером им нужно пройтись к реке и еще раз обсудить все факты.
– Мы и так уже топчемся бог знает сколько времени, – недовольно констатировал следователь. – Работать надо, Владимир Андреевич, как прокурор мне сказал.
Таисия Игнатьевна тоже не теряла времени даром. Наскоро пообедав, она отправилась к Бочкину. «Надо ковать железо, пока горячо», – решила она.
Артамон Матвеевич был дома, перелистывал старые газеты.
– А, Таисия Игнатьевна, – сказал он, завидя старушку, – приятная неожиданность.
– Извините, – сказала Сапфирова, – кажется, я у вас вчера оставила косынку, партия уж больно была жаркой, – добавила она с улыбкой.
– Сейчас посмотрим, – сказал Бочкин, вставая.
Они прошли в комнату, и Таисия Игнатьевна, незаметно вытащив косынку из кармана, положила её на край стула, слегка прикрыв свитером ветеринара.
– Ага, вот она, – удовлетворенно проговорил Бочкин, обнаружив косынку.
– А что, – вдруг сказал он, и глаза его загорелись, – не хотите ли сыграть еще партию в покер?
– С вами невозможно играть, – улыбнулась Сапфирова, – но на «дурачка» я, пожалуй, соглашусь.
Бочкин поморщился. Он не очень любил эту игру, считая её недостаточно интеллектуальной. Однако согласился и вскоре уже размешивал карты.