Двойные двигатели Болана и Боуи с их андрогинностью и потусторонним гламуром положили начало движению, которое доминировало на поп-сцене начала 1970-х. Каждая группа, казалось, использовала блестки и одежду своих подруг. Песня Болана «Hot Love» стала музыкальной наметкой, и дюжина британских групп сразу же присоединилась к движению, совершая набеги на коробки с рождественскими украшениями для выступлений на телевидении. Wizzard… The Sweet, Mott the Hoople, Alvin Stardust. Музыка была веселой, запоминающейся, не совсем серьезной и получила обширный интерес.
Глэм-рок-группы обладали странной способностью писать чертовски отличные рождественские песни. Песни Wizzard «I Wish It Could be Christmas Every Day»[151] и Slade «Merry Christmas Everybody» соревновались в декабре 1973 года[152]. Обе сохранились до наших дней и породили множество подражателей. Mud сдвинули Элвиса своей песней «Lonely This Christmas» и сняли необычайно тревожное видео с куклой чревовещателя и людьми, поднимающимися по лестницам и осыпающими снегом поющих[153].
Ну что тут сказать… Queen добавили подлинной бисексуальности сцене, отыгрывая концерты в перчатках. У Black Sabbath был общий менеджер с Wizzard – Дон Арден, и Sabbath не были застрахованы от «смелого» выбора моды, который поощрял глэм-рок.
У Slade была череда неудачных синглов, перед тем как взлететь, а также несколько изменений имиджа. В 1969 году их призывали нарядиться скинхедами. Но они быстро поняли, что для этого придется вступать в драки с настоящими скинхедами, и отказались в пользу безопасного гламурного образа.
Slade – самые дружелюбные из всех глэм-рок-групп. Они из металического центра Блэк-Кантри, и сочетание их прямолинейного рок-н-ролльного звука и хриплого голоса Нодди – просто билет. В 1980 на фестивале Monsters of Rock они его и предъявили, и с тех пор близки нашим сердцам.
На другом конце спектра глэм-рока были группы художественных школ, такие как Roxy Music. Несмотря на бесцветные комментарии Брайана Ферри о «потрясающих» образах нацистов (с чем явно согласны многие метал-группы), они выходят за рамки этой книги.
Эстетика глэм-рока на удивление безгранична. В этом есть дешевизна. Видеоматериалы семидесятых – тогда было снято большинство основополагающих выступлений, придают ему резкость, хрупкость, качество пластика/ нейлона/алюминия. Более того, если не считать Боуи и Болана, изображение выглядит фальшивым. Даже группа поддержки Боуи «Пауки с Марса» выглядит так, будто им навязали костюмы. Почти в каждой гламурной группе имелся по крайней мере один участник, которому было явно неудобно в ботинках из фольги и на каблуках, – парни, которых вы ожидаете увидеть в букмекерских конторах, а не у столика с макияжем.
Слон в комнате глэм-рока – это, конечно, плодовитый педофил Гэри Глиттер[154]. В то время народ и не подозревал, что, когда он пел «Ты хочешь быть в моей банде?», там был зловещий подтекст. Нет, Гэри, я не хочу быть в твоей банде. «Хочешь потрогать меня там?» По-прежнему нет, Гэри. Однозначно нет[155].
По прошествии десятилетия гламур пришел в упадок. Боуи перешел к другим стилям, популярность Болана пошла на убыль, Slade были в упадке. Диско взяло верх. А затем на короткое время верх взял панк и изменил настроение каждой гитарной группы. Казалось, глэм умер[156].
Но потом в Лос-Анджелесе произошло нечто ужасное…
В то время как трэш развивался из-за влияния НВБХМ и стремления к аутентичности и образу обывателя уличного уровня, на Сансет-Стрип в Лос-Анджелесе появлялась сцена, которую ненавидели пионеры трэша.
«Метал начался на бульваре Сансет», – говорит Винс Нил из Mötley Crüe в документальном фильме «VH1», который я заставили себя посмотреть, чтобы написать эту главу. Чтобы убедиться, насколько этот фильм полон дерьма. Это не так, Нил. Прочти первые три главы этой книги. Тем не менее Сансет-Стрип в Лос-Анджелесе долгое время был центром музыкальной сцены Западного побережья. В 1980 году здесь доминировали панк и группы новой волны – звуки антиавторитета и бунта. В следующие несколько лет политический маятник качнулся вправо. В Великобритании уже было консервативное правительство в лице Маргарет Тэтчер, а в Штатах Рональд Рейган ввел в действие так называемую рейганомику – налоговые льготы для богатых, которые, как он утверждал, будут стимулировать экономику и позволят богатству «просочиться». Что, конечно, полная чушь. В то время как эта политическая ситуация оказалась плодотворно вдохновляющей для агитации панк-рока, в более широком смысле эта политика совпадала с культурой демонстративного потребления и сосредоточением внимания на стремлении к богатству, олицетворяемом лозунгом фильма «Уолл-стрит» «Жадность – это хорошо» и феноменом яппи, «правильных молодых людей». Эта уродливая культура отразилась в амбициях и гедонизме глэм-метала.
Глэм-метал прославлял нарочитую сексуальность и употребление всего, от наркотиков до девочек и лака для волос. Правило женоненавистничества – Сансен-Стрип был полон стриптиз-клубов и уделял причудливое внимание борьбе в грязи. Думаю, все было бы хорошо, если б музыка была действительно хорошей. Увы, на самом деле это не так.
Глэм-метал едва ли достоин называться металом. Это, конечно, не то, что я лично считаю металом, но другие люди так считают, и я не отвечаю за использование термина[157], так что, я думаю, мы застряли на том, чтобы его называли металом.
Первой группой, вышедшей на эту сцену, были Mötley Crüe. Их выходки были задокументированы в двух убедительных книгах: «Грязь» и «Героиновые дневники» Никки Сикса. По сути, Crüe были действительно ужасными и очень антисанитарными. Вот и все – вы сэкономили на чтении двух книг.
Согласно этим книгам, Crüe были собраны в соответствии с видением басиста Никки Сикса (автора) «совершенной рок-н-ролльной группы» – с точки зрения внешнего облика и образа жизни. В то время как группы, подобные The Who и Led Zeppelin, использовали секс, наркотики и вандализм, чтобы выпустить пар в ответ на странности и давление славы, вызванные тем, что они были настоящими музыкальными гениями, Mötley Crüe существовали для того, чтобы заниматься сексом, наркотиками, вандализмом и т. д. О музыкальности они думали во вторую очередь. Взяли образ глэм-рока, но проигнорировали его великолепное (без дураков) сочинение песен.
В различных документальных фильмах о сцене каждый рассказывает о своем взгляде, своем отношении, своих выходках и пиротехнике… но не о музыке.
Их первый альбом вышел в 1981 году. «Too Fast for Love» начинается многообещающе, с приличного риффа, открывающего песню «Live Wire»… А все остальное – хреновая чушь. Ужасный вокал с ужасными текстами соперничает в чистом отстое с комедийными перерывами на ударные и забавно плохими гитарными соло. Одолжив мне книги Никки Сикса для моего исследования, превосходный музыкальный журналист Марк Берроуз сказал: «Это заставит тебя думать, что тебе нравятся Mötley Crüe, пока ты не вспомнишь о том, чтобы их послушать». Однако об этом стоит себе напомнить. Просто найдите способ сделать это бесплатно.
Несмотря на все трудности (если, как и я, вы не испытываете всеобщего презрения к широкой публике), альбом продавался невероятно хорошо. Но это было ничто по сравнению с тем, что должно было произойти.
В сентябре 1983 года они выступили на US Festival в Сан-Бернадино, Калифорния. В «день хеви-метала» они разделили сцену с такими музыкантами, как Оззи Осборн, Judas Priest и Van Halen… И они были полны дерьма.