Семь лет изобилия
от повесть о том, что случилось в Турбине.
Жил некогда в Турбине носильщик, звали его Товий. И был он очень беден. Однажды, в четверг стоял он на базаре, подоткнув полы кафтана под веревку, и высматривал, откуда придет ему помощь, какой-либо заработок ради святой субботы, А кругом в лавках пусто. Никто не входил и никто не выходил. Не видать покупателей, кому бы пришлось отнести что-либо. И поднял Товий с мольбою глаза свои к небу, молча просит Господа не дать ему печальной субботы, чтобы жене его Сарре и деткам не пришлось голодать в святую субботу…
Едва помолился он, слышит: некто тянет его сзади за полу. Он обернулся и увидал перед собою немца, одетого в охотничье платье, с пером на шляпе и с зеленой оторочкой на куртке. И сказал ему немец:
— Слушай, Товий, суждены тебе семь лет изобилия, семь лет счастья, удачи и богатства. Коль пожелаешь, еще сегодня воссияет звезда твоего счастья, и раньше чем зайдет солнце, что над головою твоею, ты сможешь откупить Турбин со всеми его окрестностями. Но по окончании семи лет ты снова станешь бедняком, каким был. Если же ты желаешь, эти семь лет изобилия настанут лишь под конец жития твоего, и ты умрешь богачом.
Был же это, как потом оказалось, пророк Илия, принявший по своему обыкновению образ чужеземца. Товий же подумал, что это обыкновенный колдун, и ответил ему:
— Милый мой немец, оставь меня в покое! Я, не про тебя будь сказано, очень беден, и нечем мне справить субботу, и нечем мне заплатить за советы и труды твои.
Когда же немец не ушел и повторил свои слова раз, другой и третий, Товию запали те слова в голову, и он ответил:
— Знаешь, милый немец, если ты действительно заботишься обо мне, а не насмехаешься лишь над бедностью моею, если ты взаправду ждешь моего согласия, то я тебе вот что скажу:
— У меня в обычае о всяком предстоящем деле посоветоваться раньше со своей женой Саррой. Без ее согласия не могу я дать ясного ответа.
Немец, сказав, что очень хорошо жить в согласии с женою, предложил Товию пойти потолковать с ней, обещав подождать ответа.
Товий еще раз оглянулся: заработка не предвидится. Решил, что ничего не потеряет, если и сходит домой. Оправил он полы и пошел за город, где он проживал почти у самого поля в глиняной мазанке.
Сарра, увидев его через открытую дверь (дело было летом), выбежала к нему навстречу с великою радостью; она думала, что Товий принес почин на субботу. Но Товий сказал:
— Нет, Сарра! Господь, да будет благословенно Его имя, еще не послал мне заработка. Но ко мне явился некий немец…
И Товий передал Сарре слова немца, что суждены им семь лет изобилия, и надо решить, когда быть этим годам, сейчас или перед смертью. Сарра, недолго думая, сказала:
— Иди, дорогой муженек, и скажи немцу, что желаешь наступления семи лет изобильных сейчас.
— Почему, Сарра? — спросил изумленный Товий. — После семи лет мы ведь снова обеднеем, а обедневшему хуже жить, нежели рожденному в нищете.
— Не заботься, любезный друг мой, о грядущем. Пока бери, что дают, и скажи: «Благословен Господь ежедневно!» Притом, нужно платить за детей учителю, их прогнали из школы, и теперь они баклуши бьют, играют в песке.
Этих слов было достаточно, чтобы Товий побежал назад к немцу с твердым решением просить немедленного наступления изобильных семи лет.
И сказал ему немец:
ebooksa