Вор

– Кажется, ты говорил, что можешь украсть все что угодно. – Он подтолкнул меня в плечо и отправил в путь.

– То, что я краду, обычно не шумит, – буркнул я себе под нос, шагая к городу.

Луна стояла еще высоко, и в ее свете я хорошо различал дорогу. Ближе к городским стенам стали видны фонари, горевшие у ворот. Ворота были открыты. Их, должно быть, не закрывали годами, тем не менее под аркой дежурил стражник.

Ему, наверное, полагалось отслеживать подозрительных типов вроде меня. Я так и не смог придумать благовидного предлога, объясняющего, зачем я притащился в город в столь поздний час, поэтому решил проблему очень просто – отошел подальше и перелез через стену там, где стражник не видит. Приземлился в чей-то задний двор, ощупью стал искать дорогу среди построек и выбрался на широкую улицу – надеюсь, ту, какую описывал волшебник.

Я торопливо проходил через совершенно пустые перекрестки, на каждом углу прислушивался, не идет ли стража, но никого не встретил. Улица оказалась верной, и я легко нашел на ней трактир и рядом с ним – извозчичий двор. Конечно, и то и другое было закрыто на ночь. На окнах трактира деревянные ставни, ворота во двор заперты. Я снова прислушался. Ничего не услышав, приподнял одну створку над землей, чтобы колышек не царапал, и приоткрыл. Колышек плотно вошел в щель между камнями на мостовой, теперь ворота не захлопнутся.

Заглянув в конюшню, я увидел конюха. Он спал на стуле у одного конца. Вот и хорошо. Он не только спал, но и, судя по пустой бутылке, напился вусмерть. Я снял с крючка над его головой пять поводьев и проскользнул к стойлам, высматривая спящих лошадей. Выбрал пять, по-моему, кобыл и разбудил их шепотом. Прикрепил поводья к уздечкам и осторожно, чтобы не скрипнули, открыл двери всех стойл, начиная с самого дальнего. Лошади поднялись на ноги. Они не привыкли, чтобы их будили среди ночи, и тихонько пофыркивали в недоумении, однако конюх так и не проснулся.

Открыв двери всех стойл, я вернулся к выбранным пяти лошадям и вывел первую. Проходя мимо следующей, подергал ее за поводья. Кобыла покорно вышла и двинулась по проходу. Точно так же я вывел остальных. Вскоре все пять выстроились вереницей, а те, что остались в стойлах, выглядывали из открытых дверей, не понимая, что произошло.

Я остановился в дверях конюшни и выглянул во двор. На каменных плитах копыта будут грохотать так, что мертвого поднимут. Оглянулся на спящего конюха. Если он напился вдребезги, то его пушкой не разбудишь. Но откуда мне знать, много ли было в бутылке, когда он приступил? Решение напрашивалось само собой, но я вор, а не убийца.

* * *

Я торопливо вознес молитву богу – покровителю воров, прося, чтобы лошади вели себя тихо, а конюх оказался мертвецки пьян. Потом собрал в руке все пять поводьев и вывел лошадей.

Тишина стояла такая глубокая, что я даже оглянулся – идут ли за мной лошади. Мне даже в голову не приходило, что боги, которых я видел в храме молчаливыми и неподвижными, еще питают ко мне какой-то интерес. Я чуть не наткнулся на кобылу, шедшую за мной. Она удивленно вскинула голову, но не издала ни звука. Я отступил на шаг, и она двинулась следом. Железные подковы на копытах неслышно касались камней. За ней вышли и другие лошади. Мне стало страшно – вдруг я оглох? Пятясь, я вышел из двора. За моими лошадьми потянулись и остальные. Они выскальзывали за ворота и, словно призраки, растворялись среди окрестных улиц. Когда конюх проснется, ему придется обыскать весь город, и только тогда он поймет, что пяти лошадей, оставленных на его попечение, не хватает.

У городских ворот меня ждал Поль. Он стоял над телом стражника.

– Ты его убил? – неслышно, одними губами спросил я.

Поль покачал головой. Стражник, как и конюх, крепко спал. Поль взял четырех лошадей, по двое поводьев в руку, а мне оставил только одну. Я повел ее по травянистой обочине, мимо двух домов, потом через поле. Мы нырнули под прикрытие деревьев и отыскали троих наших товарищей.

– Все прошло гладко? – спросил волшебник, и магическая тишина лопнула, как мыльный пузырь.

– Да, – кивнул я. – Без сучка, без задоринки. – Я вдруг понял, что хочу как можно скорее избавиться от божественного внимания.

Софос взял у меня поводья и повел мою лошадь седлать.

– Ты как? – спросил Поль. – Нормально?

Я кивнул.

Он взял меня за локоть и почувствовал, как меня бьет дрожь.

– Точно?