Вор

Я опять кивнул. Ну как ему объяснить, что это совершенно нормальная реакция для человека, на чью случайную молитву боги внезапно ответили? Беззвучный стук лошадиных копыт был куда страшнее, чем встреча с богами в их храме. Может, потому, что конюшни принадлежат к моему миру, а храм – нет. Не знаю. Впервые за долгое время Полю пришлось подсаживать меня в седло.

Мы отъехали от Каллии всего на час, и тут меня пронизал холодный сырой ветер. Я остановил лошадь и прислушался. Из города доносился протяжный гул храмового гонга.

Остальные тоже остановились.

– Что это? – спросил Амбиадес.

Наверное, Арактус все еще делает то, что положено, подумал я. А вслух сказал:

– Конюх проснулся. – И ударил пятками по лошадиным бокам.

К утру мы подошли совсем близко к горной тропе. Лошади чуть не падали от изнеможения, а преследователи шли за нами по пятам. Пару раз мы даже видели их через плечо. Должно быть, конюх поднял на ноги городской гарнизон, даже не пересчитав лошадей. Свернув в оливковую рощу, мы потеряли солдат из виду, но все равно знали, что они недалеко. Петляя в полумраке среди деревьев, мы двигались немного быстрее преследователей, но только потому, что мы знали, куда ехать, а они нет.

Вдруг перед нами из Оливкового моря выросла гора. Она уходила вверх так круто, что мы чуть не налетели на нее. Солнечный луч внезапно выхватил из сумрака нагромождение камней у подножия отвесной скалы. Волшебник остановил лошадь и спешился.

– Мало кто знает о тропе. Если поднимемся на склон, пока они нас не заметили, то они и не догадаются, куда мы подевались.

– А разве Эддис начинается не здесь? Мы ведь находимся на нейтральной земле? – спросил Софос.

– Если только на этом будут настаивать очень много эддисийцев, – ответил волшебник и подхлестнул лошадь. Она зашагала по тропе между деревьями и горным склоном, за ней потянулись и остальные. – Шевелитесь, – сказал он нам.

– Ну уж нет. – Я намеревался найти хорошее укрытие и пересидеть там, пока погоня не промчится мимо. Мне давно уже пора было идти собственным путем. Избавившись от погони, волшебник и Поль, возможно, решат, что меня надо вернуть в саунисскую тюрьму, а я уж точно не собирался возвращаться ни за решетку, ни вообще в Саунис.

Волшебник обомлел. Потом рассердился:

– Что значит – нет?

– Я не вернусь ни в тюрьму, ни в серебряные рудники, ни в какую другую дыру. Попытаю счастья в Аттолии.

– Думаешь, я упрячу тебя обратно в тюрьму? – спросил волшебник.

– Думаете, я вам доверяю? – отозвался я. Это было несправедливо. Он не дал мне ни единого повода для недоверия, но все помнили мои замечания о ноже в спину.

– Аттолийцы тебя все равно убьют, – сказал он. – Только мучительнее.

– Они будут заняты погоней за вами.

Волшебник переглянулся с Полем.