Вор

Королева засмеялась, а я в одиночестве своей спальни зарделся. Я и правда терпеть не могу лошадей. Это было самым первым признаком того, что я никогда не исполню отцовскую мечту и не стану солдатом.

Должно быть, волшебник издалека прочитал мои мысли.

– У него есть другие поводы для гордости, – сказал он. Мне подумалось: например, украсть Дар Гамиатеса не один раз, а дважды. Кому еще в истории это удавалось? Но волшебник имел в виду битву с королевской гвардией у подножия горы. Однако этими умениями я не особенно горжусь. Если бы я обращался с мечом так же неумело, как с лошадьми, отец оставил бы меня в покое и не запихивал в солдаты так рьяно. Ему хотелось, чтобы титул королевского вора исчез навсегда. Для многих поколений он не имел никакого смысла, и отец мечтал предать его забвению.

Волшебник подробно описал драку со стражниками и постарался выставить меня в самом выгодном свете.

Военный министр лишь фыркнул. Волшебник не расценил это как высокую похвалу и сурово добавил:

– Мне говорили, что отец хотел отправить его в армию. Я был бы счастлив сообщить его отцу, что он может гордиться своим сыном.

В наступившей тишине я и сам чуть не фыркнул. Волшебник, наверное, до сих пор страдает от усталости. Он ведь когда-то знал, но забыл, что военный министр женился на дочери предыдущего королевского вора. И сейчас его собеседником был мой отец. А ведь мог бы и узнать меня сразу, еще в Саунисе. Мы виделись, когда он приезжал в Эддис с брачным предложением от короля, хотя и не были представлены. В тот день я сидел у себя в комнате и дулся.

Волшебник, осознав свою ошибку, принялся извиняться, а отец решил проведать меня.

– Кажется, ты тут хохочешь в рукав, – сказал он.

Одна моя рука была плотно забинтована, и я поднял другую, чтобы показать, что в рукаве ночной сорочки нет ничего, кроме локтя.

– Я еще зайду. – В дверях, уходя, он обернулся и коротко кивнул мне. Я понимал: это будет единственный знак одобрения всех моих тяжких трудов. Отец был немногословен.

Он много лет убеждал меня не тратить время на освоение никому не нужных навыков, а потом однажды ночью пришел ко мне в кабинет и стал рассказывать, почему королева Эддис должна отнестись с вниманием к брачному предложению короля Сауниса и почему все советники, включая его самого, рекомендуют это предложение принять. Потом оставил на столе стопку увесистых монет и ушел.

Через мгновение в дверях появился волшебник, а вслед за ним Софос.

– Выглядишь лучше, – отметил волшебник. – Я рад.

Я покосился на него уголком глаза. Он улыбнулся.

– Назло вам решил не скрежетать зубами, – улыбнулся я.

Он принялся искать глазами, куда сесть.

– Вот это кресло самое удобное. – Я высвободил руку из-под простыни и показал.

Он сел и поставил ноги на стопку книг. Мы оба помнили не такой уж давний разговор.

– Придется, наверное, его сжечь, – поддразнил я.