Следующие несколько дней были уже менее напряженными. Король Бела смирился с тем, что заставить врага сойтись в поле лицом к лицу у него не получится. Броски все так же продолжались, но, скорее, для поддержания боевого духа: рыцари, потрясая мечами, кричали врагу что-то оскорбительное, а затем победной рысцой возвращались в свое расположение.
Тумены по-прежнему скакали, медленно оставляя за собой милю за милей. На изрытой колеями земле некоторые лошади хромели, и их быстро закалывали. Освежевать животных, чтобы употребить в пищу, не было времени. Бегущие возле седел пехотинцы были закаленными, но часть их тоже выбилась из сил. Тогда Субудай отдал приказ: тех, кто отстает, оставлять в поле с одним лишь мечом. Однако воины из туменов, прошедшие с пехотинцами долгий боевой путь, предпочитали их не бросать и подхватывали, сажая позади себя на лошадей или же пристраивали на запасных. Орлок закрывал на это глаза.
К середине пятого дня они уже покрыли расстояние почти в двести миль, а Субудай уяснил для себя все необходимое о своем противнике. Впереди растянулась река Шайо, и он все утро отдавал распоряжения насчет переправы через ее единственный мост. Быть прижатыми к реке для туменов рискованно. Неудивительно, что венгры воспользовались их затруднительным положением и с утра усилили натиск. Свои земли они, разумеется, знали хорошо.
Когда солнце миновало зенит, Субудай призвал к себе Бату, Джебе и Чулгатая.
– Джебе, – сказал он, – нужно, чтобы твой тумен без промедления перешел эту реку.
Военачальник нахмурился:
– На месте венгерского короля, орлок, я бы ударил по нам сейчас, когда нашим маневрам мешает река. Он наверняка знает, что мост здесь всего один.
Субудай, повернувшись в седле, пристально смотрел на полосу воды, блестевшую всего в нескольких милях. Там уже теснился прижатый к реке тумен Чулгатая. Оставаться на берегу нельзя, а река здесь глубокая.
– Этот король победоносно гонит нас пятый день кряду. Его офицеры уже поздравляют себя и его с победой. Им движет уверенность, что мы отсюда побежим в горы и он нас за них вытолкнет. Думаю, он даст нам уйти, но, если он этого не сделает, у меня по-прежнему есть двадцать тысяч воинов, готовых указать ему на ошибку. Действуй скорее.
– Твое слово, орлок, – ответил Джебе и, кивнув, поскакал передавать приказ своему тумену.
Бату прочистил горло, внезапно стушевавшись перед Субудаем.
– Может быть, орлок, настало время раскрыть твой замысел подчиненным? – спросил он с улыбкой, чтобы вопрос не показался очередной дерзостью.
– Ключ – это река, – посмотрел на него Субудай. – Пока мы всё уходили и уходили. Удара они от нас не ждут, а сейчас в особенности. Когда мы начнем переправу, они усилят натиск, но мы удержим их стрелами. Нужно, чтобы к ночи они остались по эту сторону реки, а наши тумены перебрались на ту. Именно этого их король ждет от врага, которого он пока так легко гонит. – Субудай улыбнулся сам себе. – Когда мы перейдем через Шайо, надо будет, чтобы последний минган удерживал мост. В моем плане это единственное слабое место. Если нашу тысячу быстро опрокинут, мост потеряет свое значение.
Бату подумал о мосте, который он пересекал, когда тумены скакали на Буду и Пешт. Хороший широкий проезд из камня, по которому в ряд может скакать десяток лошадей. Можно хоть весь день держать его против латников, но венгерские лучники, обступив мост с берегов, будут осыпать их оттуда градом стрел. И тем, кто на мосту, не укрыться щитами: рано или поздно все равно подстрелят. Он тихо вздохнул:
– Эту задачу ты поручаешь мне, орлок? Еще одно самоубийственное задание, в котором мне уж точно не уцелеть? Я просто хочу убедиться, что понял твой приказ.
К его удивлению, Субудай рассмеялся:
– Нет, не тебе. Ты мне понадобишься завтра перед рассветом. Сам решай, кого пошлешь стоять на мосту. Но учти, Бату, отступать им ни в коем случае нельзя. Убедись, что они тебя верно поняли. Венгерский король должен поверить, что мы намерены уйти окончательно, бесповоротно и не развернемся против его войска в поле. Удерживая мост до последнего, мы его в этом убедим.
Бату кивнул, утаивая невольное облегчение. На расстоянии тумен Джебе пришел в движение: конники во весь дух неслись по перекинутой через реку жердочке моста. Закаленный военачальник промедлений не допускал, и на том берегу уже росло пятно из людей и лошадей. Позади послышалось пение труб, и Бату, оглянувшись, закусил губу: венгры стремительно сокращали дистанцию.
– Крови будет много, Субудай, – тихо заметил он.
Орлок окинул молодого воина оценивающим холодным взглядом: