– Потому что кто-то должен.
– Но это может быть опасно для нее.
– Она сама предложила и сама захотела, чтобы ты был с ней на связи.
Скуарчалупо наблюдает за ними: его товарищ стоит и молчит, а офицер строго смотрит на него.
– Это война, Тезео.
Ломбардо по-прежнему молчит, упрямо разглядывая порт и бухту.
Маццантини настаивает:
– Речь идет о том, чтобы нанести врагу как можно больший урон. И она сама это выбрала.
– Все равно, ее доводы меня не убедили, – отвечает наконец Ломбардо.
– Если захочешь понять женщину, сломаешь себе мозги, – резюмирует Скуарчалупо. – Так что даже не пытайся.
– Доводы сейчас не имеют значения, – произносит офицер. – Важны только результаты. Мы отправим на дно вражеские корабли, и Мария нам поможет.
– Если ее обнаружат…
Маццантини щелкает языком. Если англичане ее обнаружат, если мы утонем в море, если нас убьют в порту, говорит он бесстрастно. Говорю тебе, это война, главный старшина Ломбардо. А ты никак не хочешь это понять.
– Разница в том, – добавляет Маццантини, – что тебе, Дженнаро и мне положено участвовать в этой войне… Даже если мы потерпим поражение, когда выйдем ночью в бухту, мы все-таки уже уберегли нашу бедную родину от многих несчастий. Мы сражаемся не потому, что мы фашисты, а потому, что это наш долг.
– Я фашист, – возражает Скуарчалупо. – И этим горжусь.
– Мы сражаемся, потому что мы итальянцы, понял?.. Чтобы отомстить за мыс Матапан, за Геную, Тобрук, Мальту… Чтобы стереть с высокомерных физиономий англичан эту их снисходительную улыбочку превосходства.
Они дошли до конца мола и остановились у портового крана. Подальше, в море, между ними и мысом Гибралтар вытянулся южный мол, к которому пришвартована «Ольтерра», обращенная носом ко входу в порт.
– Мы сами выбрали эту борьбу, – договаривает Маццантини. – И эта женщина встала на нашу сторону… Она готова к последствиям, как и все мы.
Ломбардо молчит. Он смотрит за «Ольтерру», на далекий силуэт Пеньона, окутанный туманом. Скуарчалупо кладет руку на плечо товарища.
– Капитан-лейтенант прав, брат, – говорит он. – Она крутая, как мужик.