Итальянец

– Этого я не знаю.

– Негодяи… Козлы вонючие.

Их выталкивают из конторы, на молу приказывают встать на колени и каждому приставляют пистолет к затылку. Скуарчалупо, полагая, что их сейчас убьют, втягивает голову в плечи и весь сжимается, смирившись в ожидании пули. На другой стороне бухты черное небо на горизонте уже светлеет, и Скуарчалупо думает, что так и не увидит восход. «Отче наш, – молится он про себя, – иже еси на небеси».

– Мы служили с честью, Дженна, – слышит он голос Ломбардо.

От удара венецианец падает, его товарищ хочет броситься к нему, но тоже получает удар, оба лежат на земле, и их пинают по ребрам. Слышится чей-то окрик, кто-то останавливает солдата, который их бьет, и Скуарчалупо, подняв глаза, видит, что белобрысый офицер рассматривает их с любопытством и восхищением. Потом тот подходит ближе и наклоняется над ними, даже опускается на корточки.

– Примите мое уважение, – говорит он.

Затем он выпрямляется и уходит. Вокруг нервные голоса, крики, беготня. Тревожно воют сирены, сигнальная ракета взмывает в небо и медленно опускается, заливая мол бледным светом. И тогда, словно в корпус ударил мощный луч, воспламенивший воду, черную тень «Найроби» освещает беззвучная ослепительная вспышка, и спустя долю секунды раздается взрыв. Английский крейсер, будто снизу его толкнула чья-то мощная невидимая рука, задирает нос и скрывается в толще воды и пены.

– Вот вам и грязные макаронники! – торжествующе кричит Скуарчалупо.

Все вокруг замирает. Беготня прекращается, крики умолкают. Молчат даже сирены. Англичане, парализованные от удивления, собираются на молу и смотрят на представшее перед ними зрелище. Скуарчалупо и Ломбардо встают и тоже смотрят вместе со всеми. Стоит им подняться на ноги, как вдалеке, на другой стороне порта, возникает другая вспышка – после первой не прошло и минуты. Затем раздается взрыв, огромный столб пламени огненным грибом вздымается к небу, и красноватый свет пожара освещает силуэты кораблей, подъемные краны и постройки Южного мола.

Арена и Кадорна взорвали нефтяной танкер «Хайбер-Пасс».

13

Последнее действие

Вражеская атака неприятеля на Гибралтаре в декабре 1942 года, посредством подводных лодок с неизвестными характеристиками, содержавшихся на секретной военной базе, раскрытой только по окончании войны, показала, на что способны итальянцы, если ими движет чувство долга. В ту ночь, потеряв всего двоих убитыми и еще двоих захваченными в плен, военные водолазы подожгли нефтяной танкер и на длительное время вывели из строя крейсер, причинив нам ущерб на 19 500 тонн. С потоплением вышеуказанных кораблей, а также линкоров «Вэлиант» и «Куин Элизабет» в Александрии и кораблей союзников в других местах – всего 35 – наша Армада была серьезно скомпрометирована. Только в водах Гибралтара мы потеряли 14 судов. Два десятка отважных и изобретательных мужчин умудрились нанести нам этот вред с помощью средств, стоимость которых не превышала цены одной пушки на эсминце. Если бы Италия не содержала дорогой и неэффективный флот, а направила бы все свои военно-морские усилия на операции подобными дешевыми и действенными средствами, для чего всегда находятся добровольцы, война на Средиземноморье наверняка пошла бы иначе…

В своих мемуарах «Глубина и безмолвие», опубликованных в Лондоне в 1951 году, капитан третьего ранга Ройс Тодд поделился воспоминаниями о подводных военных операциях, в которых он принимал участие на Мальте и на Гибралтаре. Его книга – один из основных источников, по которым я восстанавливал эту историю, и она содержит множество важных деталей о том, как оценивали британцы деятельность отряда «Большая Медведица». Не помешало бы взять интервью у Тодда лично; но когда я начал наводить справки, оказалось, что он давным-давно исчез. После войны ему поручили тренировать специальную группу военных водолазов, а в разгар холодной войны его следы затерялись во время разведмиссии на советском крейсере «Смоленск»: в марте 1958 года Тодд обследовал корпус корабля, пока тот стоял в британском порту, и больше никто ничего о Тодде не слышал. Тайна его исчезновения не разгадана до сих пор.

Не имея личного свидетельства, но сочетая мемуары Тодда с рассказами Елены Арбуэс, Дженнаро Скуарчалупо и тетрадями Гарри Кампелло, я составил довольно точное представление о том, что произошло в те дни, включая последнюю ночь и следующий день после потопления «Найроби» и «Хайбер-Пасс». Хозяйка книжного магазина в Венеции прямо ничего не говорила, и мне показалось, что некоторых неприятных тем она избегает. Она не захотела рассказывать ни о своем задержании, ни о том, как с ней обращались на последних допросах («Одно воспоминание об этом унизительно», – сказала она мне), и сразу перевела разговор на другую тему. Она только заверила меня, что не сказала ни слова, даже узнав, что двое итальянцев попали в плен, а двое погибли. И я склонен ей верить. Подтвердить подозрения полицейских в своей причастности к операции итальянцев означало накинуть петлю себе на шею, а британцы, после того как их флоту был нанесен в порту такой ущерб, были в бешенстве. К счастью, комиссар, человек не военный, выказал более или менее порядочность. Обращался с ней не без уважения. По крайней мере, вначале.

Дженнаро Скуарчалупо, свидетель почти всего, что было, оказался несколько полезнее, и в результате наших бесед в Неаполе я узнал много важных подробностей о том, как развивались события. Но главное и самое точное свидетельство я нашел в тетрадях Гарри Кампелло; он подробно описал и допросы, и даже свою последнюю уловку, к которой прибегнул скорее от отчаяния, надеясь все-таки установить связь между Еленой Арбуэс и пленными водолазами. Излагал он с удивительной дотошностью: факты, яркие моменты, места действия. На двух страницах убористым почерком комиссар подробно описывает процесс допросов, бешенство британцев и упорное молчание итальянских пленников:

Они сопротивляются, не отступая ни на шаг, хотя от усталости чуть живы. Нам не удается их сломить. Они лишь повторяют свое имя, воинское звание и номер удостоверения, но глаза их загораются, стоит упомянуть потопленный крейсер и нефтяной танкер, до сих пор догорающий в порту. Люди высовываются из окон посмотреть на это зрелище, будто наступил праздник. Сначала итальянцев осыпали оскорблениями. Теперь почти все смотрят на них с уважением.

В тетрадях также есть краткая, но очень точная запись его последнего допроса Елены Арбуэс. И благодаря этим записям я могу вполне достоверно, почти не домысливая, реконструировать, что произошло тогда и позднее. Вот последнее действие этой истории.

– Послушайте, – говорит полицейский. – Я знаю, что вы связаны с этими людьми. И вы знаете, что я это знаю. Проще выложить карты на стол. Если будете сотрудничать, я гарантирую вам снисхождение. Если нет…

Елена упирается локтями в стол: