Она решается еще на одну попытку оскорбленного самолюбия:
– А мое терпение уже истощилось.
– Я не понимаю, это у вас от смелости, от несознательности или от высокомерия.
С этими словами полицейский встает, огибает стол и отбирает у Елены дымящуюся сигарету. Он это делает не грубо, даже мягко, и тушит сигарету в пепельнице.
– Я сделал все, что мог, – произносит он бесцветным тоном. – Запомните это.
Затем поворачивается к двери.
– Бейтман! Гамбаро!
Входят двое. Один – тот, что преследовал ее до границы на мотоцикле, крепкий англичанин брутального вида. Другой – средиземноморской породы, с крючковатым носом, черными волосами и оливковой кожей. Они вносят два ведра воды и полотенце.
– Займитесь сеньорой, – приказывает полицейский. – И крайне осторожно: я не хочу, чтобы на ней остались следы. – Он говорит сурово и смотрит на них с угрозой. – Если у нее на теле будет хоть одна отметина, я вам голову оторву.
То, что происходит потом, Елена будет пытаться забыть всю свою жизнь.
Двенадцать часов их держали по отдельности, но теперь Дженнаро Скуарчалупо и Тезео Ломбардо снова вместе. Их одежда, вся в масляных пятнах, наконец высохла, англичане дали им бутерброды с чаем, так что они немного утолили голод, однако ни обувь, ни сигареты им не вернули. У обоих красные глаза и изнуренные лица. Их держат в зале для заседаний, где много стульев и сцена, а на стене висит фотография короля Англии, грифельная доска, где стерто все, что было написано, и карты, прикрытые ширмами. В комнате двое часовых, вооруженных винтовками с примкнутыми штыками, – морпехи в синей форме, в гетрах и фуражках. Они не спускают глаз с пленников, и еще двое охранников находятся в коридоре.
– Сколько сейчас времени, как думаешь? – тихо спрашивает Скуарчалупо.
– Не знаю. – Его товарищ смотрит в окно, сквозь которое проникает золотистый свет. – Под вечер, наверное.
Скуарчалупо устроился на трех стульях, сцепил руки на затылке и смотрит в потолок. У него все еще горят легкие при глубоком вдохе, и он часто кашляет. Ломбардо сидит рядом, верхом на стуле, облокотившись на спинку и опустив голову на руки. Иногда им удается немного подремать. Целый день длились напряженные допросы, хотя и без применения физической силы, но англичане так и не узнали ничего, кроме их имен, званий и номеров удостоверений. Их уже давно оставили в покое, и, кажется, на сегодня все закончилось.
– Я вот думаю, что нас теперь ждет, – произносит неаполитанец.
– Тюрьма, я полагаю, или лагерь для военнопленных.
– Черт… Только бы не в Англии – там дожди и всякое такое. Тебе-то все равно, ты с севера, привык к холодам, туманам и осенней слякоти. А я предпочитаю мягкий климат.
– Они обычно высылают людей в Палестину или в Индию.
Скуарчалупо, заинтересовавшись, приподнимает голову:
– Вот бы в Палестину, скажи? – Он говорит еще тише: – Неподалеку Турция, Греция, Крит – есть шанс сбежать.