Лежа за стволами деревьев, оуновцы прислушивались к звукам боя. Сначала стрельба стала стихать. Видимо, передовой пост отходил назад, экономя патроны, но потом сильный фланговый огонь пулеметов остановил наступление «бандеровцев». Они понесли потери и залегли. Но Козорез не стал останавливаться. «Бандеровцы», не понимая, с каким силами столкнулись, попятились, стали отходить к дороге, чтобы обойти лес, двинуться другой дорогой. Наверняка они решили, что нарвались на советских партизан. Но отступить им далеко не удалось, неожиданно в поле показались танки. На башнях стали видны красные звезды, и тогда «бандеровцы» побросали оружие и, настегивая лошадей, кинулись кто куда.
Бой закончился, и стрельба стихла. Услышав знакомые звуки моторов «тридцатьчетверок», Буторин поспешил на опушку. Там он увидел картину, которую и ожидал видеть. Советские солдаты настороженно держали на мушке вооруженных людей в гражданской одежде. Командира танковой части, что шел с десантом на броне, насторожило, что оуновцы воевали с оуновцами, и кто из них союзники, а кто нет, он решить не мог. Наверное, этот подполковник в танковом шлеме в глубине души сожалел, что остановился. Надо было пройти танковыми гусеницами по всем этим националистам, и тогда не размышлял бы сейчас, как быть. Оуновцы тоже держались вместе, опустив оружие, но бросать его никак не соглашались. Козорез с перевязанной головой и проступающей через бинт кровью что-то доказывал танкисту.
– Товарищ подполковник! – Хромая, Буторин вышел вперед без оружия и сделал знак рукой. – Прошу вас на два слова. Важное сообщение для вас!
Кивнув своим солдатам, чтобы были настороже, недовольный танкист отошел в сторону с Буториным:
– Ну?
– Сообщение для вас. Для головного подразделения или штурмовой группы. Вы должны его знать, вас предупреждали сотрудники Смерша. – И он стал произносить пароль, тщательно выговаривая слова: – «Собака прячется в доме – жди морозов, ветер на закате – к утру жди дождь».
– День рождения бабушки? – быстро спросил подполковник.
– Три семерки и еще полста!
– Рад встрече. – Танкист с улыбкой протянул руку и пожал ладонь Буторина. – Подполковник Фадеев.
– Майор Буторин, – ответил Виктор.
– А эти? – танкист кивнул на оуновцев.
– Это просто обманутые, оболваненные люди, у которых начали открываться глаза на положение в мире и на то, кто их настоящие враги, а кто друзья. Сегодня они сознательно воевали с «бандеровцами». Мне нужна связь с вашим Смершем. Здесь есть логово УПА, а там документация огромной важности о деятельности националистического подполья и документы, подтверждающие их связь с зарубежными разведками, в том числе и с германской.
– Попробуем, но расстояние слишком большое, – пожал плечами танкист, напряженно посмотрев на наручные часы. – Могу связаться с другими подразделениями, со своим начальством, а вот со штабом корпуса вряд ли. Черт, время поджимает, майор, я уже должен быть в пяти километрах севернее этого леса!
И тут вдруг на дороге поднялся столб пыли. Все обернулись и стали смотреть, как к советским танкам приближался мотоцикл с коляской. Из-за пыли нельзя было разглядеть человека, но несся он с максимальной скоростью, умудряясь объезжать большие рытвины и не переворачивать машину на резких поворотах. Но когда мотоцикл приблизился и пыль улеглась, танкисты схватились за оружие. К ним ехал немецкий офицер. Было очевидно, что он не мог перепутать танки со своими. Кто-то пошутил, что немец торопится сдаваться в плен, а то к ужину не успеет.
Буторин расплылся в широченной улыбке и бросился с раскрытыми объятиями навстречу. Сосновский соскочил с мотоцикла, несколько раз хлопнул фуражкой по коленям и рукавам, отчего над ним поднялось облако пыли. Михаил нагнулся, чихнул несколько раз и только потом обнял Виктора.
– Здорово, славяне, – подмигнул он танкистам. – Загораем?
– Ваш, что ли? – с хмурой снисходительностью спросил подполковник и снова наклонился к переднему люку командирского танка: – Ну что там, Макарычев? Есть связь?
– Ты откуда такой, как нас нашел? – начал расспрашивать Буторин, но Сосновский только отмахнулся:
– Потом, Витя, все потом! Бой услышал, танки увидел, понял, что эту группу кто-то раскатывает тут по полю. Ну, хорошо, что это ты, а то сил уже нет объясняться, в пароли играть. Короче, Максима мы нашли, но, кажется, опоздали. Я кинулся его спасать, его держали в подвале на явочной квартире. Приехал, а там пусто уже, дверь взорвана и никого, даже трупов нет. И немцев полно, осматривают дом. Думаю, Максима в лес увезли. И я знаю куда. Он ведь к самому их штабу подобрался, вот на лесную базу этого штаба, я думаю, его и увезли. А с ним и всю документацию, которая наше ведомство интересует. Я знаю, где это!
– Так это же я! – расхохотался Буторин. – Это я там дверь взорвал и Шелестова вытащил. Он в лесу среди надежных людей и с ним Борис. Так что все хорошо. – Буторин хлопнул обрадованного Сосновского по плечу и подошел к танкисту: – Ну, как, есть связь? Ладно, не мучайся. Выполняй свою задачу, а мы будем свою. Только одна просьба: дай три свои машины, вот до этой точки нас пусть на броне подбросят да пару выстрелов по лесу сделают.