Христианум Империум, или Ариэля больше нет. Том III

22
18
20
22
24
26
28
30

– А меня одна слезинка моей феи делала несчастной.

Зигфрид некоторое время молчал, а потом заговорил очень тихо и любезно:

– Я виноват перед вами, юная леди. Мне не следовало предлагать чисто мужское зрелище девочке с нежной и ранимой душой. Мне казалось, что и вам тоже надо закалять свою душу, но я, очевидно, слишком с этим поторопился.

– Не стоит извинений, любезный принц, вы преподали мне очень убедительный и весьма наглядный урок.

– Рад, что вы на меня не сердитесь, – улыбнулся Зигфрид, не заметив иронии. – Как вы хотели бы провести время?

– Кажется, ваш замок стоит на берегу моря? Покажите мне море, я никогда не видела его.

– Охотно, моя госпожа, мы поднимемся на башню, оттуда всё видно, как на ладони.

На вершине башни их сразу окутал лёгкий прохладный ветерок, впрочем, здесь не было холодно. Внизу разбивались о камни серые волны, их шум едва доносился на высоту. И вдаль, насколько видел глаз, простиралась бескрайняя серая равнина.

– Как пасмурно… У вас всегда так?

– Всегда. Мне нравится.

– Вы не любите солнце?

– Закройте глаза, госпожа, сосчитайте до десяти, а потом откройте.

Когда Иоланда открыла глаза, ярко светило весёлое солнышко, а море внизу стало прекрасного бирюзового цвета. Оно было такое красивое, что на душе сразу стало радостно. А принц стоял рядом и брезгливо морщился.

– Неужели так лучше? – спросил он. – Картинка, способная обрадовать только примитивное неразвитое существо, начисто лишённое вкуса. Аристократизм требует сдержанных тонов, отвергая всё крикливое. Ты согласна со мной?

– Верните, как было, Зигфрид. Это ваш мир.

После обеда Иоланда сказала:

– Мне что-то нездоровится. Видимо, обилие новых впечатлений дурно на мне сказалось. Будьте любезны, принц, не беспокоить меня до завтрашнего утра.

– Как вам будет угодно, моя госпожа.

На самом деле Иоланда чувствовала себя довольно неплохо, хотя была потрясена тем, что увидела и узнала. Но она твёрдо решила покинуть мир Зигфрида, и ей требовалось время на то, чтобы обдумать, как это лучше сделать.

Когда она вернулась в свою комнату, первым делом увидела на стене большую красивую картину. На ней серебряный дракон сидел на земле, расправив крылья, а взгляд больших драконьих глаз был устремлён прямо на неё. Глаза дракона были мудрыми и добрыми, серебристый гигант словно хотел утешить её.