Миссис Марч

Она тупо посмотрела на Джорджа. Он смотрел на нее.

– Да, – кивнула она. – Вероятно.

* * *

Она подумала о том, что Джордж, возможно, просто мучает ее, издевается над ней. Развлекается таким вот болезненным образом. Или, может, голубь просто служил предупреждением для нее – чтобы отступила.

В последний вечер их заточения, направляясь в спальню, чтобы лечь, она внезапно услышала смех из гостиной. Она осторожно подошла к двери и увидела, что Джордж сидит там в одиночестве в своем любимом кресле, и пьет виски.

– Что тебя так рассмешило? – спросила она, сжимаясь внутри на тот случай, если он смеялся над ней.

– Я вспомнил одну вещь, которую обычно говорил мой отец…

– И что же он обычно говорил?

Джордж посмотрел на нее и поболтал виски в стакане – кубики льда ударялись о стенки, создавая звон при прикосновении к стеклу.

– Я забыл, – ухмыльнулся он. – Упс.

Она собралась уходить, но тут Джордж сказал:

– Он не был особо веселым человеком. Мой отец.

Миссис Марч почувствовала облегчение оттого, что смех, похоже, не был связан с ней, немного ослабила пояс на халате, выдохнула и решила продолжить разговор:

– Он ведь большую часть жизни мучился из-за диабета, да?

– Да. Это было ужасно. Но он толком собой не занимался. Не заметил, как началась гангрена. Его кожа напоминала графит. Инфекция перекинулась на кость. Дошло до того, что врачи стали отрезать от него части ноги, кусочек за кусочком. Знаешь, первый написанный мною рассказ посвящен первой ампутации, которую ему пришлось пережить, – «Несколько пальцев ноги». – Джордж легко рассмеялся, потом лицо его помрачнело. – Иногда меня вдохновляют самые ужасные вещи. Как ты считаешь: я поэтому плохой человек?

Миссис Марч сверху вниз посмотрела на Джорджа, на его внимательные глаза, по которым ничего нельзя было прочитать, на его двусмысленную улыбку. Казалось, он всегда насмехался над ее умственными способностями, когда улыбался таким образом.

– Нет… – тихо произнесла она.

Он взял ее за руку и потер пальцем ее обручальное кольцо.

– Ты всегда видишь во мне все самое лучшее, – заметил он, поиграл с заусенцем у нее на пальце, потом поднес ее руку к своим губам и аккуратно откусил его.

Глава XXII

Когда снег наконец растаял, стали видны машины и привязанные к столбам велосипеды. Улицы покрылись жижей с песком, казалось, что она растекалась по городу подобно распространяющейся инфекции. В газетах печатали фотографии семей из Ред-Хука, с мрачным видом позировавших на ступенях у затопленных подземных этажей своих домов. Упавшая ветка убила мужчину в Центральном парке.