— Но вы туда не хотите!
Ипатий стукнул кулаком по столу.
— Заладил! Хотите — не хотите! Не всегда желания имеют значения! Пора бы уже об этом знать!
Геврасий обиженно замолчал, и Ипатий не выдержал первым:
— Извини, я сегодня резок. Тяжелый разговор с Троем и Вормом выбил меня из колеи.
Ипатий поднялся с места и подошел к окну, сложив руки на груди. Геврасий мрачно уставился в натертый паркетный пол.
— Не я один не понимаю, что вас тут держит, — проговорил он, наконец.
— Ты очень настойчив сегодня.
— Многие не понимают. Они или бы бежали с вами на Границу, или бы жили, как прежде. А так... все гадают, что вы замыслили.
Ипатий долго не отвечал. По дорожкам сада медленно шла Юстина, направляясь в дальний уголок, к озеру. Вечерний полумрак скрадывал очертания ее силуэта. Геврасий Врига вздохнул, по опыту зная, что ответа можно и не дождаться.
— Наверное, старый долг требует возврата, — вдруг признался Ипатий. — Пока я не могу отсюда уехать.
Помолчал и добавил:
— Но это не причина для вас, моих последователей... Тогда вот тебе другая: если сейчас я сбегу на Окраину, то спустя короткое время встречусь уже не с Порфирием, а владыкой Звезд и новым диктатором Магбурга. Тогда уже он не будет одинок, не будет изгоем. Начнется война, которая опустошит Ойкумену. Теперь скажи сам: есть у меня право бежать сейчас?!
Геврасий помолчал, обдумывая его слова, затем медленно кивнул.
С сухим треском сверкнула молния, и восьмушка листка закружилась в воздухе. Телеграмма сунулась в руки Коррику.
— Порфирий поздравляет с освобождение и приглашает на встречу.
— Легок на помине!
— Пишет, что у нас есть общие интересы, которые нужно обсудить. Фат!
— Видите, — опять помрачнел Геврасий, — даже он считает, что вы задумали прибрать к рукам Магбург. Спросите десять человек на улице, и всякий скажет, что еще неизвестно кто опаснее: вы или Порфирий. Тибий Трой, наверняка, уже яд припас. А если они прознают, что Порфирий вам телеграммы шлет....
— Шлет, шлет, — кивнул Ипатий. — Шлет телеграммы потому, что уязвим. Сильные не договариваются.