Две цепочки

– Будет чем детям поиграть, – подумал Мраг и обрушил дубину на ближайший панцирь. Четко выверенный удар – тут главное не дать оружию соскользнуть – проломил его и оттуда пузырясь потекла жидкость и желтые горошины. В городе они водились всегда. После нередких стычек монстры брали с собой пригоршню и щедро раздавали ребятне. Подростки их обменивали, прятали, теряли. И как – то иным образом расходовали в ребячьих играх.

Мраг раскрошил еще один панцирь. Рядом орудовал Дорф. Мечом.

– Ювелирно, – отметил Мраг. Вождь целился и с первого раза попадал в приоткрытый створ панциря. Устрицеголовый недоуменно ворочал глазками, что скользили в канавках, а Дорф использовал меч как рычаг. Резкий рывок вправо или влево, раздавался влажный хруст и сустав, что сдерживал две части черепа устрицеголового сдавался. Враг напирал. Схватка шла на узкой улице в квартале, где жил и правил Дорф и его свита.

Устрицеголовые рвались в резиденцию.

Мраг и Дорф переглянулись. Взгляды говорили, – Надо потерпеть.

Неподалеку от двух устрицеголовых отбивался Конг, сражались другие воины. Повар степенно размахивал решеткой канализации и крошили черепа так аккуратно, словно готовил сложное блюдо, вкусное и красивое при подаче.

Шлепки прекратились. Теперь все устрицеголовые на земле. Несут потери, но наседают. Под ногами топкое месиво и острая крошка панцирей играет отблесками костров. Мраг начал уставать. Рядом выдыхался Дорф, а решетка Конга уже не взмывала так высоко.

– Успели бы! – с отчаянием подумал Мраг и выдохнул горячую струю.

За углом небоскреба раздались крики. На улицу ворвались бойцы, что томились от безделья по периметру квадрата. Раздались чёткие сочные удары. На морду упали брызги слизи. Устрицеголовые перешли от нападения к обороне. Защищались слабо и быстро отдавали жизни, как нечто бесполезное на фоне необъятной цели. Падали, подергивали лапами и навечно смыкали створки панцирей.

Мраг и Дорф не стали дожидаться конца боя. Осторожно спинами отошли назад, потом в сторону и оказались на ступенях, что вели в зал. Судорожно заглатывали воздух и медленно, неохотно его выпускали. У Дорфа дрожали ноги и несколько ступенек он преодолел на коленях. После встал и несмело ступая пошел к себе. Мраг встал сразу, но первый шаг дался с трудом. Он замер и только потом двинул правую ногу вперед. Вслед за вождем.

Дорф стоял в центре зала. Закрыв собой стол. Фигура его была растеряна. А голова склонена на бок. Уши и плечи заострились. Плащ съехал набок и висел мешком. Он обернулся, растерянно посмотрел на Мрага и сделал шаг в сторону. По залу было видно, что здесь тоже шла борьба. Из другой комнаты неслышно вышел Дарт и виновато опустил голову. Дорф сделал еще один шаг. На столе, где еще недавно стоял череп было пусто. Мраг пригляделся. Белой костью светилась в полумраке сломанная нижняя челюсть человека.

Шея Мрага расслабилась. Веки налились болью. Он поник.

Светало. Беспокойная ночь осталась позади. Племя понесло потери. Еще больше жертв оплакивали в стане врага. В живых никого не оставили. Монстры оттаскивали и распихивали по щелям и ямам, начинавшие смердеть трупы. Помечали места. Потом панцири можно будет обработать и сделать щиты. Высушенные они намного прочнее. Дорф горевал у себя. Его не волновали убитые воины.

– Кто – то все же ушел, – размышлял он, поглядывая на челюсть.

С выбитыми зубами, одинокая, она покосившись стояла на столе. Мрачное настроение вождя оказалось заразным. Пошло меж соплеменников и въелось в их морды. Теперь они стали угрюмы, а морды безмолвных еще более отчужденными. Они были сильны, но в схватке не участвовали.

Расшевелить их могли только инстинкты: чувство голода, размножения, безопасности. Тогда они проявляли живейшее участие. Рьяно оборонялись, искали самку и еду. В остальное время выжидающе замирали и не заметно поглядывали на сородичей, накаляя обстановку.

Сейчас в суматохе на них не обратили внимание. В племени все еще сохранялось уважение и теплая снисходительность к менее развитым собратьям. Город приходил в себя. Переналаживал быт с осадного положения на мирный. Все реже стал слышаться плач подруг по убитым воинам. И только Цвинк с сотоварищами весело носилась по закоулкам и лупила палкой по опустевшим панцирям. Те глухо, как пустая бочка отзывались.

У Мрага все было готово. Он отправлялся налегке, взяв семь подручных. Он вновь выбрал самых сильных. Что выжили после боя с устрицеголовыми. Отрадно было видеть, что многие их них остались в строю.

– Сколько боев надо пройти, сколько серьезных ран и увечий надо получить, чтобы опыт сделал тебя бессмертным, – размышлял Мраг.

Выжили опять сильнейшие.