– Спускайся назад в овраг, – приказал Шубин раненому. – Остальные – за мной!
И он повел свой маленький отряд налево, туда, где шел основной бой. Вскоре разведчики достигли тылов немецких позиций. Здесь стояла батарея противотанковых орудий. Она вела огонь по советским танкам, наступавшим на высоту. Пара гранат, брошенная в снарядные ящики, произвела такой же эффект, какой вызвала бы хорошая бомбардировка. Взрыв орудийных снарядов был такой силы, что все орудия опрокинулись, многих артиллеристов разорвало на части. Место, где стояла батарея, теперь представляло собой залитую кровью площадку.
Впрочем, разведчикам некогда было любоваться результатами своих усилий. Они бежали дальше, вперед. Вот показались немецкие траншеи. С этой стороны враг не ждал нападения. Правда, гранаты у разведчиков уже закончились, оставалось полагаться на автоматный огонь и удары ножом во время рукопашной схватки. Эта схватка продолжалась всего минуту-другую. Но в результате нее на этом участке немецкой обороны не осталось ни одного защитника.
Сзади, из тыла, к траншее уже подбегали немцы во главе с двумя офицерами. Они стремились как можно скорее заткнуть образовавшуюся брешь в своей обороне. А с другой стороны подбегали наши солдаты. Кто успеет первым? И не попадут ли разведчики между молотом и наковальней, не станут ли жертвой огня своих же? Впрочем, Шубину некогда было об этом раздумывать. Укрывшись за бруствером немецкой траншеи, он отстреливался от немцев, наседавших с тыла. И тут он услышал, как сразу несколько человек спрыгнули в траншею рядом с ним и тоже стали вести огонь по врагу. И тут он услышал знакомый голос:
– Так и знал, что встречу вас здесь, товарищ капитан!
Шубин обернулся – и узнал своего командира третьего взвода Геннадия Ярыгина. Рядом вперемешку сражались бойцы его взвода и солдаты-пехотинцы.
Закрепившись на занятой немецкой позиции, наши солдаты обрушились на соседние участки траншеи. Оборонять их немцам стало невозможно, они начали отступать, а затем это отступление превратилось в бегство. Фронт на этом участке был прорван. Взревели танковые моторы, в прорыв вошли танки. «Ну, теперь будет легче, – подумал Шубин. – Если смогли Вазузу с ходу форсировать, то всякие леса и перелески тем более одолеем». Однако ближайшие часы показали, что он ошибался.
Преодолев первую линию немецкой обороны, советские войска перегруппировались, подтянули резервы и двинулись дальше. Здесь они наткнулись на цепь одиночных окопов, с которой уже имела дело группа Шубина. Такое ерундовое препятствие, конечно, не могло задержать армию. Однако вслед за этой линией окопов находилась вторая линия основных немецких укреплений. И вот ее с ходу взять никак не удавалось. Сначала в атаку пошла пехота, но была остановлена. Затем командование ввело в бой танки, но и они были остановлены огнем немецких батарей.
Шел второй час боя, а наши войска не продвинулись ни на шаг. Тогда Шубин отступил немного в тыл и нашел там командира полка майора Вяхирева.
– Товарищ майор, а почему вы не попробуете продвинуться левее, по болоту? – спросил Шубин. – Я докладывал в штабе армии о такой возможности.
– Да пробовали мы обойти немцев по твоему болоту! – в сердцах воскликнул Вяхирев. – Только ничего из этого не вышло.
– Почему? – не отставал Шубин.
– Потому что делать «болотные лыжи» для всей пехоты нашим было некогда, – ответил майор. – А когда наши солдаты попробовали пройти по болоту без всяких приспособлений, трясина стала их затягивать. К тому же немцы поняли, что их хотят обойти по низине, выдвинули к болоту пулеметы и стали расстреливать наших солдат, барахтавшихся в грязи. Поэтому выход у нас здесь один – атаковать в лоб!
– Ну, если всей пехоте не удалось пройти по болоту, то мои ребята точно смогут это сделать, – заявил Шубин. – Я возьму свою роту – правда, от нее сейчас осталось человек восемьдесят, – попробую зайти немцам в тыл и оттуда нанести удар.
– Что ж, попробуй, – одобрил предложение капитана командир полка.
Впрочем, Шубин знал, что майор не может ему запретить такие действия – рота Шубина напрямую подчинялась командиру дивизии.
– Я тогда дам нашим бойцам небольшую передышку, – продолжил майор. – Буду их беспокоить огнем, показывать, что мы вот-вот пойдем в атаку, но от атаки пока воздержусь. А как только услышим, что вы вступили в бой, мы тоже пойдем в атаку.
Шубин вернулся в расположение роты, собрал бойцов, кто не был ранен или контужен. Выяснилось, что он правильно оценил потери личного состава: в строю сейчас насчитывалось 78 человек, включая его самого. Он приказал бойцам взять полные подсумки гранат, по три запасных диска к автоматам. А затем повел их к болоту.
Здесь сержант Воробьев научил бойцов ладить к ногам «болотные лыжи». И спустя несколько минут рота уже двигалась по болоту.
Идти приходилось днем, на виду у немцев, поэтому Шубин решил взять влево, чтобы обойти вражеский укрепленный район, расположенный на высоте справа. Началось монотонное, утомительное движение через топь. Продвижение было трудным, но все-таки это было продвижение, а не топтание на месте, под ураганным огнем немцев. И Шубин чувствовал, что избранная им тактика – единственно правильная.