– Сообщите… – бормотал он. – Сообщите отцу… Что я умер в бою… Не говорите, что на мине… Отец хотел, чтобы я умер как герой…
– Обязательно сообщим, – заверил Соболева Шубин. Впрочем, он не был уверен, что умирающий его слышит.
Не меньше часа ушло у разведчиков на то, чтобы найти проход на незаминированный участок леса. И этот участок располагался уже не в веселой березовой роще, а в густом ольшанике.
«Нам еще повезло, что роща не находилась у немцев под наблюдением, – размышлял Шубин. – А то вряд ли бы нам удалось вообще отсюда выбраться».
Они снова взяли курс на запад, но теперь уже не заходили в красивые рощи, где так легко было идти. Теперь они точно знали: в таких местах притаилась смерть.
По густому кустарнику, по оврагам и болотцам разведчики продвигались два часа. Но вот лес закончился, перед ними предстала полоса вспаханной земли шириной метров триста. За пашней снова начинались рощи и перелески. В ближайшей роще Шубин заметил какое-то движение. Он достал бинокль, приложил к глазам – так и есть! Среди деревьев торчали башни танков, взад и вперед сновали немцы.
– Похоже, мы нашли то, за чем нас посылали, – сказал Шубин сержанту Воробьеву. – Вот он, немецкий запас. Надо теперь к нему как-то подобраться.
– Тогда нужно пашню обойти, – заметил Воробьев. – По ней мы даже ночью не проберемся – заметят.
– Значит, поищем овраг, – заключил Шубин. – По оврагу будет удобнее всего подобраться к фашистам.
Он посмотрел в карту. Правда, мелкие овраги на ней не были обозначены. Но, во всяком случае, справа находилась равнина, которая тянулась на добрый десяток километров. А вот слева местность была неровной.
– Пойдем влево, – решил Шубин.
Разведчики слова углубились в лес и двинулись на юг. Шли около часа, и полоса вспаханной земли, преграждавшая им путь, осталась позади. Начались мелкие овраги, поросшие кустарником.
– Вот, теперь пошла для нас хорошая местность, – с удовлетворением заключил Воробьев.
Теперь можно было повернуть на запад, обходя расположение немецких частей. Еще спустя час группа снова вышла к возвышенности, на которой расположились немцы. Но разведчики уже подобрались к этому месту по оврагу, и здесь никакой пашни не было.
Перед тем как приступить к решающему этапу операции – проникновению в тыл немецких ударных частей, – Шубин решил дать группе отдохнуть. Разведчики расположились на дне небольшого оврага, чтобы их не было видно ни с какой стороны. А чтобы их не застали врасплох, выставили часового. Достали еду, фляги с водой. Когда поели и немного отдохнули, усталость прошла. Снова послышались шутки, зазвучал смех. Однако Воробьев, не дожидаясь решения командира, пресек это веселье.
– А ну кончай хиханьки-хаханьки! – потребовал он. – Примета есть такая, народная: перед боем смеяться нельзя. Иначе черт над тобой потом посмеется.
– А ты что, сержант, в черта веришь? – спросил Наур Ахметов, весельчак и балагур.
– На войне и в черта поверишь, и в лешего, – ответил Воробьев. – Я за то время, пока воюю, много чего успел повидать. Все поели? Товарищ капитан, группа отдохнула, к движению готова.
– Если готова, тогда пошли, – сказал Шубин. – Соблюдаем предельную осторожность.
И разведчики двинулись вперед. Они прошли примерно полкилометра, когда Василий Петров заметил впереди между деревьями какое-то движение. Тогда Шубин остановил группу и выслал вперед дозор в составе того же Петрова и Наура Ахметова. Они ползком двинулись вперед и вскоре исчезли из виду.