Звук мотоциклов слева затих, зато стал слышнее собачий лай. Разведчики скатились в овраг. Здесь действительно тек ручей, который временами превращался в небольшое болото. Именно то, что им сейчас было нужно! Разведчики прыгнули в воду и побежали вверх по течению ручья, на север. Теперь нужно было пробежать так не меньше километра, а лучше два, не выходя на сушу, – возможно, таким образом им удастся сбить со следа овчарок. И при этом еще надо, чтобы их никто не заметил сверху.
Они бежали из последних сил. Ручей постепенно мельчал, бежать по нему стало невозможно. Тогда разведчики выбрались на его восточный берег, прислушались. Звуки погони стихли.
«Кажется, оторвались», – подумал Шубин.
Разведчики выбрались из оврага, огляделись. Нигде никого видно не было. Тогда Шубин не скомандовал, а просто махнул рукой: садимся. И все трое без сил повалились на землю. Пока бежали по ручью, то один, то другой наклонялся, захватывал горсть воды и пил. Так что жажда их сейчас не мучила. Но набрать воды во фляги они не успели. А когда еще встретится ручей или болото? И конечно, очень хотелось отдохнуть. Но Шубин понимал, что долго отдыхать им нельзя: враг где-то рядом, он преследовал разведчиков. Значит, надо уходить.
– Подъем! – скомандовал капитан. И они вновь двинулись на восток.
Погони в тот день разведчики больше не наблюдали. К вечеру (солнце уже совсем низко висело над землей) они вышли к большой речной долине. Шубин взглянул на карту. Сомнений не было: это была Вазуза. Теперь оставалось только пересечь реку, и разведчики оказались бы в расположении наших частей. Но нельзя было забывать, что Вазуза является важным оборонительным рубежом врага и здесь везде стоят немецкие части. Надо было решить, как правильнее поступить: идти на север по берегу, занятому врагом, искать знакомый брод или попробовать пересечь речку здесь. При первом варианте можно было нарваться на плотно расположенные впереди вражеские части. При втором – неизвестно, можно ли здесь переправиться через реку. И потом, при пересечении реки в этом месте разведчики попадали в расположение не своей 20-й армии, а соседней 31-й, где их не ждали и могли принять за лазутчиков врага.
После некоторых колебаний Шубин выбрал второй вариант. Что-то ему подсказывало, что пробиться к родному броду им не удастся. А пересечь реку… В конце концов, Вазуза не горный поток, можно и просто переплыть. И потом, они смогут разведать подходы к реке в этом месте, что будет дополнительными сведениями для советского командования.
– Что ж, пошли посмотрим, как там наша речка, – сказал Шубин. – Спускаемся.
И разведчики начали спуск к реке. Но не успели пройти и полкилометра, как наткнулись на тылы какой-то немецкой части. Здесь были сложены какие-то ящики, закрытые маскировочной сеткой, впереди слышалась немецкая речь. Юра Пак подполз к ящикам, сломал стенку одного, пощупал… Вернувшись, доложил:
– Там снаряды. Не очень большие, кажется, противопехотные.
Это означало, что здесь стоят артиллеристы. Можно было обойти их, попробовать пройти линию фронта в другом месте. Но Шубин подумал, что здесь удобное место, чтобы взять «языка». Этот «язык» мог бы рассказать об общем расположении немецких частей вдоль реки.
– Давайте подберемся поближе, – тихо сказал он. – Попробуем отловить какого-нибудь ефрейтора или капрала.
Разведчики крадучись обогнули снарядные ящики и продвинулись немного вперед. Они увидели земляной вал, который обычно образуется над блиндажом. Чуть подальше виднелся еще один блиндаж. Удобное место для взятия «языка». Группа замерла и стала ждать.
Прошло около часа, стало темно. И вот из блиндажа показались сразу две фигуры. Немцы направлялись к группе деревьев чуть в стороне от того места, где залегли разведчики – видно, там у них был туалет. Один из немцев сделал свое дело сразу и вернулся в блиндаж, а второй задержался. Но вот он наконец выпрямился, застегнулся… И тут же железные пальцы Наура Ахметова взяли его за горло, так что и вздохнуть нельзя, Шубин связал пленному руки, а Юра Пак заткнул рот кляпом. Спустя несколько секунд пленный был отведен за снарядные ящики. Здесь Шубин решил устроить ему короткий предварительный допрос. Он уже успел заметить на плечах пленного ефрейторские погоны и понял, что получил точно такого «языка», какого хотел. Теперь надо было понять, будет ли пленный говорить (потому что встречались и «молчальники»). А затем нужно было узнать у него о расположении немецких частей в этом районе, о возможности пересечь реку. Большой допрос – о том, как глубока здесь немецкая оборона, из каких частей состоит – Шубин не планировал. Это могли сделать позже наши офицеры уже после переправы.
Из солдатской книжки пленного Шубин уже знал, что того зовут Генрих Курц. Посадив пленного напротив себя, он сказал:
– Слушай меня, ефрейтор Курц. Считай, что тебе повезло. Война для тебя уже закончилась. Осталось только благополучно переправить тебя на тот берег реки. Ну, и нам переправиться. Я даже не буду тебя спрашивать, из какой ты части да какие у вас пушки. Эти сведения мне не нужны. Нужно, чтобы ты сказал мне только одну вещь: как нам с тобой пробраться мимо ваших частей к реке. Где здесь можно выйти к Вазузе? Ты готов ответить на этот вопрос?
Пленный, рот которого все еще был заткнут кляпом, закивал. Тогда Шубин вытащил изо рта фашиста кляп и сказал:
– В таком случае давай рассказывай.
Пленный еще раз кивнул и сказал:
– Я готов говорить о пути к реке. Но, по правде, я не представляю, как к ней можно пробраться. Везде стоят наши части. Здесь артиллерия, справа танкисты, слева минометчики. А впереди, на самом берегу, кругом стоят пехотинцы. К реке нельзя подобраться!