– Зачем притворяетесь?
– Боюсь вас спугнуть, – признался Ральф, посмотрев на нее. – Джейн. Возвращаясь к пепельнице… Она была мраморная, с острым углом. Поглядите, какой синяк, – он указал на едва заметное зеленоватое пятно на боку.
– Выглядит ужасно, – согласилась она. – Не знаю, чем мне искупить свою вину.
Ральф протянул руку, заправил кудрявую прядь ей за ухо, погладил шею, а после придвинулся ближе – так близко, что дыхание Джейн тут же сбилось, а сердце подскочило куда-то к горлу и затрепетало пойманной птичкой.
– Не бойтесь, – прошептал он, и его губы коснулись ее щеки. – Я не причиню вам вреда, – дыхание опалило ее кожу. – Но я просто обязан поцеловать вас, Джейн. Вы понимаете?
Она кивнула и, прикрыв глаза, сама потянулась к его губам.
Город спал, окутанный дымкой тумана, и Джейн шла рядом с Ральфом, ни от кого не таясь. Ей бы хотелось верить, что это благодаря ее воспитанию и скромности они не перешли черту, но в душе она понимала, что главную роль сыграла выдержка инспектора. Губы горели от его поцелуев, и от одного воспоминания о его ласках вспыхивали щеки и перехватывало дыхание, а земля будто уплывала из-под ног каждый раз, когда Ральф останавливался и снова находил губами ее губы, и шептал такие слова, от которых сердце пускалось вскачь и последние звезды в лиловом небе начинали кружиться.
У фермы миссис Хокинс их облаял лохматый рыжий щенок, и Джейн с Ральфом, посмеиваясь, убежали от него по дороге, ведущей в поместье Олдброков. Звонкий лай будто послужил сигналом: следом закукарекал петух, недовольно заблеяли овцы.
– Джейн, – инспектор пожал ее руку, и Джейн остановилась, повернулась к нему.
Роща тихо шумела, а внизу, в долине, зажглись первые огни. Вуденкерс просыпался, готовясь встретить новый день. Кто знает, что он принесет… Сейчас душа Джейн пела, и вся она была как бутон, готовый вот-вот раскрыться навстречу солнцу.
– Да, Ральф, – она погладила кончиками пальцев его колючие щеки, очертила губы.
– Вы не спрашивали, верю ли в судьбу я, – серьезно произнес он, поймав ее ладонь, а после нежно поцеловал каждый пальчик.
– А вы верите, Ральф? – спросила она с замиранием сердца, уже понимая, к чему идет разговор.
Она готовилась стать миссис Олдброк, но миссис Рейнфорд звучит ничуть не хуже. Джейн Рейнфорд. Да, ей нравится. Где-то в роще треснула ветка, и Джейн обернулась, всматриваясь в сумрак между тонких стволов.
– Теперь верю, – проникновенно сказал Ральф. – Я ни к кому не испытывал таких сильных чувств, мисс Уокер, которые вам удалось разбудить в моем сердце всего за пару дней.
Джейн улыбнулась, обвила его шею руками.
– Я, конечно, не вождь, но все же достиг некоторых успехов и положения в обществе, – продолжил он, и Джейн шутливо стукнула его кулачком, но после раскрыла ладонь, прижав ее к сильной груди и слушая ускоряющееся биение сердца.
– Мистер Ррр, вы, кажется, волнуетесь, – прошептала она.
– Очень, – признался он и, выдохнув, сглотнул.
Джейн улыбнулась, поцеловала его – легонько, лишь чтобы ободрить. Конечно, она ответит согласием. Но сначала пусть скажет все, что положено.