ГЛАВА 13
На взгорках хвоя мягко пружинила и скрадывала шаги. В низинках под ногами хлюпало, сапоги цеплялись за папоротники, за набрякшую росой траву.
Капитан Пименов шел впереди, угадывая в вязкой темноте леса тропинку тем звериным чутьем, которое вырабатывается у разведчика. Казалось, он видит каждую корягу, каждую воронку, бугорок, острые сучья, выставленные в стороны, как копья.
— Осторожнее, товарищ подполковник, валежина…
Голос у него был глухой, будто простуженный. Он заботливо отводил нависающие ветки и предупреждал о поворотах.
Барташова раздражал предупредительный тон капитана, в котором прорывалось скрытое превосходство поводыря. Подполковнику следовало идти первым, но он понимал, что тотчас же потеряет тропинку, вломится в кусты или, еще хуже, бултыхнется в воронку с водой.
— Долго еще? — спросил Барташов. — Темно, как в преисподней.
— Через полчаса придем, — ответил Пименов. — На полкилометра пришлось вверх подняться… С запасом взяли, на всякий случай.
Барташов знал, что два дня назад капитан Пименов и лейтенант Нищета часов пять ползали в кустах у воды. Бросали щепки, замеряли скорость течения, сталкивали в реку бревна и смотрели, куда их несет.
Они искали место, где спустить на воду плот штурмовой группы, чтобы он причалил в намеченной точке под крутым обрывом излучины.
Много пришлось перекидать в воду всякой всячины, пока они удостоверились, что именно здесь, у тальников, надо начинать путь. С поправкой на скорость течения внесли изменения в план операции: разведчики должны были отплыть за тридцать минут до начала артподготовки.
— Точно рассчитали, товарищ подполковник, — сказал Пименов.
Барташов усмехнулся. Да, при подготовке операции штурмовой группы начальник разведки выложил все умение. Продумал каждую деталь и лично проверил. Старался так, будто хотел оправдаться, что не он, а лейтенант Нищета ведет группу. Доказать, что не зря надо беречь капитана Пименова, имеющего большой опыт по организации разведывательных операций. Освободить его от рискованных заданий, потому что второго такого начальника разведки во всей дивизии не сыскать.
— Осторожнее, воронка, — вновь прозвучал хриплый голос капитана. — Вчера обстрел был, левее держитесь.
Барташов поспешно принял левее, и какой-то невидимый сук цепко ухватил его за плащ-палатку. Завязки больно резанули шею. Петр Михайлович ругнулся про себя и стал освобождать плащ-палатку. Неловко шарил руками в путанице веток, ломал их. В лицо брызгали холодные капли, листья липли к рукам. Он ощущал, как терпеливо и снисходительно ожидает Пименов, пока подполковник выпутается из кустов.
Барташов сжал губы и резко дернул палатку. Сук хрустнул, и подполковник снова почувствовал свободу.
Петр Михайлович уже ругал себя, что потащился ночью через лес только для того, чтобы увидеть, как разведчики отплывут с плотом в смутной предрассветной мгле.
Надо бы остаться в штабе. Капитан Пименов проследил бы за выполнением задания и доложил командиру полка.
Да и генерал, чего доброго, позвонит в штаб и, не застав Барташова, всполошит весь полк да потом еще будет выговаривать, что не дело командира за несколько часов перед ответственной операцией таскаться по окопам и траншеям.
Ночь была глухая, огромная — от речной воды до невидимых туч. Неясный звук ветра в вышине тревожил, как и прячущаяся темнота деревьев. Хруст ветки под ногой был таким неожиданным, что подполковник вздрагивал. Рядом то и дело раздавались приглушенные голоса:
ebooksa