Девонширский Дьявол

— Джентльмены, соблюдайте осторожность.

Сэм продолжил движение, за ним остальные. Вскоре их взору предстала с виду ветхая хижина, окутанная маревом, чем-то напоминающая ту, которую построил покойный Селби Нэш. Только приблизившись к ней, стало ясно — она гораздо больше, крепче и построена из добротного бревна, словно это был чей-то жилой дом. Снаружи он был местами укрыт мхом и болотной плесенью, с южной стороны часть строения скрывала растительность, а несколько оконных проемов были плотно заколочены досками. Мрачное место вызвало суеверный страх у многих присутствующих. Безумец вдруг сильно замычал, проявляя крайнее беспокойство. Он почему-то вцепился связанными перед собой руками в доктора Аттвуда и что есть силы замотал головой, словно предупреждая об опасности. Это увидел Сэм Бердс.

— Но ведь он мертв, правда? — неуверенно, с нотками страха в голосе, спросил Бердс.

— Если только мистер Нэш и был убийцей, — спокойно возразил Валентайн.

— Оставайтесь снаружи, — приказал Гилмор. — Кто бы ни появился оттуда — не дайте ему уйти! Это ясно?

— Да, сэр, — глухо ответил кто-то из членов группы. Однако по их глазам было понятно — они боятся. Легенда о Девонширском Дьяволе плотно отпечаталась в головах жителей Уокерли.

— Валентайн, идемте!

Инспектор достал револьвер и щелчком взвел боек. Он пошел первым, за ним Аттвуд. Плотная дубовая дверь была заперта. Гален многозначительно посмотрел на доктора. Тот понимающе кивнул и с размаху мощным ударом плеча буквально снес дверь с петель. Держа руку с револьвером вытянутой вперед, инспектор быстро вошел внутрь. Полумрак не позволял рассмотреть все детали сразу же, однако брошенного взгляда было достаточно, чтобы понять — в доме никого нет. Зато смрадное зловоние тут же ударило в нос, отчего Гален поморщился.

— Бог мой! Что за вонь?

— Миазмы от разложений, — прокомментировал Валентайн, заходя следом. — Вот и то самое место, друг мой. Здесь тот, кого именуют Девонширским Дьяволом, методично убивал своих жертв.

Глаза обоих привыкли к темноте, рассекаемой лишь тонкими полосками света от щелей между бревнами и кровлей. Взору мужчин предстало ужасающее зрелище, от которого даже доктор Аттвуд с отвращением передернул плечами. Межкомнатных стен не было вовсе. Все пространство дома составляло одно большое помещение. Добротный пол из порядком затертого деревянного бруса местами был укрыт пятнами сырости и плесени. На нем около стены справа стояло замысловатое сооружение наподобие верстака с множеством полок. На длинной и широкой полке, которая размещалась на уровне пояса человека, находились всевозможные предметы: различной емкости стеклянные колбы и сосуды, огромная пила, несколько молотков и ножи для разделки мяса. Часть из них были покрыты высохшей кровью поверх лезвий. Тут также находились и другие инструменты, несколько железных крюков и моток плотной бечевки. Под низом, на полу, стояли ведра, несколько из которых были деревянными в форме бочонков. На одном таком ведре глаза Валентайна различили бурые пятна. Точно такие же имелись и на самом полу.

— Здесь полно следов крови, — комментировал Гилмор.

Аттвуд согласно кивнул. Чуть в глубине располагался огромный стол наподобие тех, что стояли в прозекторской доктора Янга. Подле него валялось много всякой ветоши и тряпья, обильно перепачканного кровью, и стояло большое металлическое ведро. Сам стол был просто залит кровью, и эти пятна различались по цвету — одни были темнее и со временем выцвели, тогда как другие сохраняли относительную свежесть и были ярко-алыми. На столе лежал большой моток толстой веревки, чей конец уходил кверху и был привязан к огромной деревянной балке под крышей.

— Что это? — указал инспектор рукой на что-то лежащее на полу под самим столом.

Валентайн аккуратно подошел ближе. Несколько секунд рассматривал, даже чуть склонился.

— Это требуха, — наконец выговорил он, выпрямляясь. –

И засохшие фекалии. Жертвы испражнялись прямо под себя.

А потом он резал их, но не теми ножами, что мы видим. Другими. Ланцетом, например. Частично потрошил, хотя внутренности Элеонор и Агаты были при них. Думаю, это останки предыдущей жертвы. Или жертв.

— Бог мой! О скольких мы еще не ведаем?

— Боюсь, о многих, — с сожалением в голосе ответил Аттвуд. — С последними двумя девушками его рука была тверда и уверенна. Значит, он весьма долго набирался опыта. Убить человека нелегко, Гален. А убить так, как это делает он, еще труднее. К тому же не забывайте — он пробует каннибализм. У мисс Абрамсон не хватало части печени, и на том, что осталось, были следы его зубов. Кроме крови, он пробует плоть.