Пардальян обогнул цветник, находившийся в нескольких шагах от окна. Дон Сезар и Сервантес следовали за ним по пятам и не заметили ничего необычного, им осталось лишь пересечь маленькую лужайку, расстилавшуюся почти под самым окном.
Однако за спиной Сервантеса, из глубины цветника, вовсе не показавшегося нашим друзьям подозрительным, внезапно возникли тени — какие-то люди молча ползли по-пластунски, но вдруг выпрямились и с идеальной слаженностью выполнили следующий маневр: две руки схватили Сервантеса сзади за шею и зажали ему рот, не дав вырваться испуганному крику. На лицо ему была проворно наброшена накидка и обернута вокруг головы так плотно, что он почти задыхался. Стальные пальцы вцепились ему в руки и ноги, подняли его как перышко и прежде, чем он смог понять, что с ним происходит, отнесли в кустарник.
Пленение произошло с молниеносной быстротой, без стычки, без шума, даже без шороха, так что ни Тореро, ни Пардальян, находившиеся чуть впереди, ничего не заметили.
В кустарнике один из нападавших ловко сдернул с Сервантеса его плащ, тщательно завернулся в него и, стараясь подражать походке будущего автора «Дон Кихота», решительно направился к шевалье и дону Сезару.
Резкий голос произнес:
— Отнесите его за ворота, не причиняя ему боли.
И наполовину задушенный Сервантес очутился снаружи, причем потратил на это гораздо меньше времени, чем понадобилось ему, чтобы пробраться внутрь.
В то время как Сервантес был так ловко похищен, Пардальян и дон Сезар подошли к освещенному окну.
Мы уже сказали, что оно было расположено в бельэтаже. Этаж этот был настолько высок, что человек даже немалого роста не мог дотянуться до подоконника и кинуть нескромный взгляд в комнату.
Но направо и налево от окна в двух больших ящиках росли какие-то кусты. И Пардальян, который провел целый день, пытаясь вырваться из сетей Эспинозы, Пардальян, который на собственной шкуре смог убедиться, какими мельчайшими предосторожностями обставлял все свои действия великий инквизитор, — Пардальян поневоле нашел странным, что эти два ящика оказались именно здесь, под этим окном, единственным, где горел свет в этом таинственном жилище.
— Готов поклясться, что их тут поставили, чтобы облегчить нам задачу, — пробурчал он.
Он быстро осмотрел ставни и подумал: «Странно! Эти ставни выглядят удивительно ветхими, сквозь множество щелочек и дыр пробивается свет… Проклятье! Почему это окно на первом этаже так плохо охраняется, в то время как весь дом, кажется, стерегут отменно?.. Это не сулит ничего хорошего!..»
Однако пока Пардальян наблюдал и размышлял, Эль Тореро, нетерпеливый, как и все влюбленные, действовал. Иными словами, не задавая себе, в отличие от шевалье, лишних вопросов, он подтащил поближе один из двух ящиков, вскочил на него, ничуть не заботясь о кустах, на которые он наступал, и, прильнув к щелке, показавшейся Пардальяну столь подозрительной, заглянул внутрь; забыв осторожность, он громко воскликнул:
— Она здесь!..
Услышав это восклицание, Пардальян быстро огляделся. В этот момент человек, завернувшийся в плащ Сервантеса, осторожно подошел к шевалье — совсем так, как это сделал бы романист. В темноте Пардальян принял его за Сервантеса и, не заметив ничего подозрительного, одним прыжком оказался рядом с доном Сезаром и принялся тоже смотреть сквозь щелочку, сразу же позабыв о всех своих опасениях.
На диване, стоящем прямо напротив окна, лежала Жиральда; казалось, она крепко спит. Да, не было не малейшего сомнения — это была она, влюбленный, разумеется, не мог ошибиться.
Дон Сезар и Пардальян переглянулись и поняли друг друга без слов.
Упершись ногами в ящики, каждый из приятелей схватил свою створку ставня и сильно дернул ее вбок. Ставни открылись легко и бесшумно; последнее обстоятельство было в данном случае самым важным.
Избавившись от этого препятствия, они как можно удобнее устроились на краю окна, чтобы бесшумно растворить его, как они только что растворили ставни. В это время в комнате раскрылась дверь, и в нее вошел мужчина. Он приблизился к Жиральде и секунду смотрел на нее с выражением такой страсти на лице, что дон Сезар побледнел. Затем, нагнувшись, мужчина взял девушку на руки; она не сопротивлялась, руки ее бессильно повисли, словно Жиральда была без сознания. Крепко сжимая драгоценную ношу, мужчина выпрямился и направился к двери, через которую он недавно сюда вошел.
— Скорее! — прорычал дон Сезар, ударяя плечом в окно. — Он уносит ее!
ebooksa