— Конечно, милая. Напиши любезную записку и не забудь упомянуть, что мы глубоко благодарны миссис Хемли за внимание.
— Боюсь, у меня нет времени ждать: в час должен встретиться с отцом, — возразил Роджер. — Лучше передам на словах.
Когда он удалился, Молли до такой степени обрадовалась предстоящей в четверг поездке, что почти не слышала, о чем говорили мисс Браунинг. Старшая сестра рассуждала о чудесном муслиновом платье, которое только тем утром отправили в стирку, и о том, как его получить к нужному дню; младшая совершенно не слушала и воспевала мистера Роджера Хемли:
— Какой обаятельный молодой человек! Вежливый, любезный! Очень похож на элегантных джентльменов нашей поры. Не правда ли, сестра? А ведь мистер Осборн, как говорят, еще красивее. Что думаешь, дитя?
— Ни разу не видела мистера Осборна, — ответила Молли, краснея и ругая себя за слабость.
Что это с ней? Ведь и правда ни разу не видела, просто очень много о нем думала.
В четверг к тому времени, как посланный экипаж привез Молли в Хемли-холл, Осборн уже уехал вместе с остальными джентльменами, чему она искренне обрадовалась, так как боялась разочароваться. К тому же оставалось больше времени для общения наедине с миссис Хемли: для тихой беседы о стихах и романах в утренней комнате; для полуденной прогулки в саду, среди осенних цветов в мерцающих каплях росы на тончайшей, переливающейся всеми цветами радуги паутине. Во время ленча из холла донеслись шаги и незнакомый мужской голос. Вскоре дверь открылась, и вошел молодой человек, который не мог быть не кем иным, кроме Осборна: красивый, утонченный, почти такой же изящный, как матушка, чью натуру он повторил. Внешняя хрупкость делала его старше своих лет. Безупречно и в то же время свободно одетый, он подошел к миссис Хемли и взял за руку, в то время как взгляд остановился на Молли, не дерзко или грубо, а словно критически оценивая.
— Да, вернулся раньше времени. Оказалось, что быки меня мало интересуют. Только разочаровал отца неспособностью оценить их достоинства и нежеланием что-либо о них узнавать. Тем более что запах в такую жару оказалось вынести выше моих сил.
— Дорогой мальчик, не надо извиняться передо мной: прибереги оправдания для отца, — а я очень рада твоему возвращению. Мисс Гибсон, как вы, должно быть, уже догадались, этот высокий молодой человек — мой сын Осборн. Осборн, это Молли Гибсон. Что-нибудь съешь?
Усевшись, он оглядел стол.
— А чего-нибудь посущественнее не осталось? Например, пирога с дичью?
— Сейчас позвоню, попрошу принести, — сказала графиня.
Молли тем временем пыталась примирить мысленный образ с реальным человеком, и это оказалось непросто. Молодой человек, высокий и худощавый, отличался некой женственностью движений, но вовсе не из слабости; обладал греческими чертами, однако голубые глаза смотрели холодно и едва ли не равнодушно. Разборчивость в еде вовсе не мешала отменному аппетиту. Однако идеальный герой Молли не должен был есть больше Айвенго, когда тот оказался гостем отца Така. В конце концов, она пришла к выводу, что с некоторыми изменениями мистер Осборн Хемли вполне мог соответствовать образу если не рыцаря, то поэтического героя. Он проявлял необыкновенное внимание к матушке, что очень нравилось Молли, а та, в свою очередь, выглядела такой счастливой, что пару раз гостье показалось, что в ее отсутствие эти двое чувствовали бы себя лучше. И все же не надо было обладать особой проницательностью, чтобы не заметить, что, беседуя с миссис Хемли, Осборн ни на мгновение не забывал про гостью. В его высказываниях то и дело появлялись фигуры речи и выражения, вряд ли свойственные простому общению ближайших родственников. Молли льстило, что такой образованный молодой человек — к тому же признанный поэт — считал необходимым ради нее возвести беседу над обыденностью. Таким образом, прежде чем день подошел к концу, без единого сказанного друг другу слова Молли восстановила героя на пьедестале и даже больше того: почти обвинила себя в неверности дорогой миссис Хемли за то, что в первый час знакомства поставила под сомнение его право на роль идола в глазах матушки. По мере того как Осборн оживлялся во время беседы, красота его проступала все отчетливее, а манеры, хотя и немного напускные, выглядели необыкновенно изящными. Прежде чем Молли уехала, из Кэнонбери вернулись сквайр и Роджер.
— Осборн здесь! — воскликнул мистер Хемли, раскрасневшийся от быстрой ходьбы и тяжело дышавший. — Какого черта ты не сказал, что возвращаешься домой? По дороге в таверну повсюду тебя искал. Хотел представить Грантли, Фоксу, лорду Форресту — людям с другого конца графства, которых тебе необходимо знать. А Роджер, пока бегал за тобой, пропустил половину обеда. И вот оказалось, что ты попросту тихо улизнул и все это время преспокойно сидел здесь, попивая чаек. В следующий раз, когда соберешься сбежать, предупреди. Я так боялся, что ты где-нибудь лежишь в обмороке, что не ощутил и половины радости от осмотра прекрасного скота.
— Точно упал бы в обморок, если бы остался, но сожалею, если причинил беспокойство.
— Ну-ну! — немного смягчился сквайр. — Да и Роджеру досталось: я его загонял.
— Мне было совсем не трудно, сэр. Жаль только, что вы переживали: я-то сразу подумал, что Осборн вернулся домой: ярмарка не в его духе, — возразил Роджер.
Молли заметила, как братья обменялись понимающими, полными любви и доверия взглядами, и прониклась к обоим еще большей симпатией.
Роджер подошел и сел рядом.
— Ну и как справляетесь с Юбером[27]? Не правда ли, очень интересно?