— Не уверена, что смогу спуститься в столовую. Было бы очень неплохо переодеться в халат и поесть вот за этим маленьким столиком, возле камина. Но как же твой дорогой папа? Вряд ли он станет есть без меня. Как известно, нельзя думать только о себе. Ладно, пожалуй, через четверть часа спущусь.
Тем временем мистер Гибсон обнаружил ожидавшую его записку со срочным вызовом к своему давнему пациенту и, торопливо перекусив, пока седлали лошадь, немедленно отправился в путь, вернувшись к давней привычке ставить служебные обязанности выше всего остального.
Как только миссис Гибсон узнала, что супруг не станет скучать в ее отсутствие — в одиночестве он успешно справился с солидной порцией хлеба и холодного мяса, так что опасения насчет потери аппетита оказались напрасными, — пожелала поесть в своей комнате. Не осмелившись передать слугам эту причуду, бедная Молли сама перетащила хотя и маленький, но довольно тяжелый для нее стол к камину, а потом принесла на подносе приготовленные блюда, расположив их так, как видела в доме Хемли: вместе с фруктами и цветами, присланными мистеру Гибсону из различных богатых домов, где его уважали и ценили. Как еще час назад она гордилась своей работой! И какими убогими показались усилия, когда, наконец-то освободившись от разговоров миссис Гибсон, она в одиночестве села выпить давно остывшего чая и утолить голод остатками курицы. Никто даже не взглянул на ее приготовления, не восхитился вкусом и ловкостью! Молли надеялась, что отец оценит ее старания: таким способом ей хотелось выразить доброе отношение к мачехе, — однако он их даже не увидел.
Как раз в эту минуту та позвонила, чтобы забрали поднос, а сама Молли пришла в ее комнату.
Девушка торопливо закончила трапезу и поспешила наверх.
— Мне так одиноко в этом странном доме, дорогая. Побудь со мной и помоги распаковать вещи. Думаю, твой дорогой папа мог бы отложить визит к мистеру Крейвену Смиту.
— Только вот мистер Крейвен Смит вряд ли сможет отложить собственную смерть, — невозмутимо возразила Молли.
— Забавная девочка! — коротко рассмеялась миссис Гибсон. — Но если этот мистер Смит действительно умирает, то зачем твоему отцу так к нему спешить? Разве он ожидает наследства или чего-то подобного?
Молли едва сдержала резкие слова, так и рвавшиеся с губ, и лишь ограничилась объяснением:
— Не уверена, что умирает. Так сказал посыльный. А папе иногда удается облегчить последние страдания. В любом случае его присутствие всегда служит утешением для семьи.
— Какими обширными познаниями для девушки твоего возраста ты обладаешь! Право, если бы раньше узнала подробности профессии твоего отца, вряд ли смогла бы принять его предложение!
— А я считаю его работу очень благородной, и скоро вы тоже это поймете, когда увидите, как благодарны ему люди!
— Давай сегодня больше не будем говорить о таких печальных вещах. Я так устала! Пожалуй, сразу прилягу, если только согласишься посидеть со мной, пока не усну, а если еще что-нибудь расскажешь, это будет и вовсе замечательно.
Молли взяла книгу и усыпила мачеху чтением, вместо того чтобы что-то рассказывать, потом спустилась в столовую и обнаружила, что камин погас. Таким способом слуги выразили свое недовольство тем, что новая госпожа предпочла есть в своей комнате. До возвращения отца Молли сумела разжечь огонь, а также накрыла стол к ужину, потом опустилась на ковер возле камина и предалась грустным размышлениям, отчего из глаз выкатилось несколько слезинок. Однако, едва заслышав шаги отца, она тут же вскочила и постаралась принять бодрый вид.
— Как мистер Крейвен Смит?
— Умер. Едва меня узнал. Он был одним из моих первых пациентов в Холлингфорде.
Мистер Гибсон опустился в приготовленное для него кресло, поднес руки к огню и погрузился в воспоминания, позабыв и про еду, и про дочь. Прошло немало времени, прежде чем, сбросив печаль и осмотрев комнату, он осведомился:
— А где твоя новая мама?
— Устала и рано легла спать. Ах, папа, неужели так уж необходимо называть ее мамой?
— Мне бы этого хотелось, — слегка нахмурившись, ответил мистер Гибсон.