На исходе ночи

— Хочу видеть, как они на вас.

Я отказался.

Мы условились с Марией Федоровной, что я приду вечером в шахматный клуб, — так называли мы комнату, которую в избе одного рыбака нам уступал по вечерам для игры в шахматы один из ссыльных товарищей. Клуб этот был известен исправнику, и каждый вечер до самого закрытия, то есть до одиннадцати часов ночи, там сидел стражник. Как в заправских клубах, у нас по очереди дежурили наши старшины. Мария Федоровна взялась вывесить заранее объявление, что сегодня вечером из старшин дежурю я.

Северный короткий зимний день уже погас. Подходя к дому, где я жил, издали заметил я, что около нашей избы кто-то бегает взад и вперед и колотит себя руками, как делают извозчики, согреваясь на морозе. Когда я был у калитки, этот человек подбежал ко мне и спросил, не тот ли я, кого он ждет. Оказалось, верно: ждет он меня.

— Очень зазяб, вас дожидаясь. Господин Лефортовский сомневались и не разрешили в избе ждать, — человек я чужой, нынче только с этапом пригнали. Вот и грелся здесь. Поговорить с вами желал бы.

Это был тот самый новичок, который ни с кем не пошел при разборе последнего этапа. Зато незваный, он успел за день перебывать у представителей всех партий и течений и всех выспрашивал по какому-то своему плану и порядку. И дела свои успел, как он говорит, «обломать в лучшем виде»: нашел уголок вроде теплого овечьего стойла, упросил хозяйку, чтоб хлеб ему пекла, кто-то ему подарил ведро для воды, солому для подушки, и он считал себя устроившимся: «На обжито место спать пойду». Обход ссыльных он совершал, влекомый любопытством к людям и к мыслям. Завернул и к нам, спросил, кто тут проживает. Лефортовский не снизошел до разговора с ним и не позволил ждать в избе, пока не придем Соня и я.

— Вы не серчайте, что я прилипчив. Ведь до таких людей, как вы здесь, впервые в жизни дорвался, не видывал никогда, а только слыхивал — рассказывали, какие знающие люди бывают. Я как «в лесу жил, пням молился».

Я повел гостя прямо в комнату Лефортовского. Перед дверью он приостановился:

— Тут они помещаются?

Я спросил:

— Робеете? Входите смелее!

Хотелось проучить Лефортовского.

— Я тебе гостя веду, можешь расспросить, о чем сейчас думает крестьянство, как живет.

Лефортовский учтиво пригласил гостя войти:

— Войдите, садитесь.

Наш гость Софрон Иванович попросил «веничка — валенки обмахнуть». Веничка не оказалось.

— Ну, потом, как обживусь, веничек я вам спроворю.

Софрон Иванович выбежал в сени, постукал валенками о порог, быстро вернулся и тут же, без предисловий, заторопился с вопросами:

— Перво-наперво, чего хочу спросить — насчет бога. Как его вы: окончательно опровергаете или какой допуск ему делаете?

Софрон Иванович так торопился спрашивать, что один рукав поддевки успел скинуть, а другой забыл. Так поддевка и задержалась на одном плече, свиснув наземь.