Призрачный огонь,

•••

После ухода рейнджеров день тянулся медленно. Тео и Моисей спрятались в густых зарослях вместе с рюкзаками и багажом отряда. Они слушали крики птиц и практиковались в подражании им. Тео пытался научить Моисея играть в шахматы, используя камешки, с нацарапанными символами, но его сердце было не в этом. Он никак не мог успокоиться, зная, что всего в нескольких сотнях ярдов отсюда находятся французы. Воспоминания о том, что Бишот и Малсум сделали с Мгесо, были слишком свежи. Он горел жаждой мести.

Наконец его охватило нетерпение. - Он вскочил.

Моисей увидел напряженное выражение его лица. - “Ты обещал капитану, что никуда не пойдешь, - сказал он.

- “Я обещал не предавать его, - возразил Тео. - “А я иду только посмотреть.”

Они подкрались к тому месту, откуда можно было наблюдать за пристанью. Тео внимательно следил за шлюпом. На борту было мало движения: он предполагал, что они будут ждать до следующего утра, чтобы разгрузить груз.

- Посмотри, как команда надевает войлочные тапочки каждый раз, когда спускается вниз, - заметил он Моисею.

- “А почему это так?”

- Они боятся высечь искры. Держу пари на золотую гинею, что корабль до самого борта набит порохом для гарнизона.”

Он поймал взгляд Моисея. - Гилярда послали разведать силы противника. Было бы полезно узнать, что находится на этом корабле.”

- “Еще бы, - согласился Мозес. Он увидел выражение глаз Тео, жажду крови, которую он много раз видел у воинов, готовящихся к битве. - “И мы будем только вести разведку?”

Тео пожал плечами: - Гилярд вернется только утром.”

- “Если он не узнает, то не сможет сердиться, - сказал абенаки.

•••

Они приготовились и встали на вахту. Тео снял куртку и рубашку, которые ему дали рейнджеры, и теперь был одет только в набедренную повязку и штаны. Он выжал черничный сок, чтобы сделать боевую раскраску, а Моисей срезал щетину с его головы своим ножом. И снова Тео превратился в абенаки.

Они с Мойсеем поползли на животах к краю поляны вокруг бухты. Они не издали ни звука. Вглядываясь сквозь высокую траву, Тео наблюдал за гаванью с сосредоточенностью охотника. Помимо шлюпа, стоявшего на якоре, дюжина лодок и каноэ были вытащены на берег или пришвартованы к пристани. Люди приходили и уходили по дороге из форта. Каждые два часа одна группа часовых возвращалась в караульное помещение и сменялась другой. Тео смотрел и считал, пока не убедился, что всего их было не больше восьми человек.

В его бедро упирался камень. Он не заметил этого, когда лег, но чем дольше лежал, тем сильнее это ощущал. Он стиснул зубы и попытался не обращать внимания на боль.

Ближе к вечеру шлюп спустил одну из своих шлюпок и отправил ее на берег. На корме сидел человек в лейтенантской форме - несомненно, командир корабля. Его сопровождала дюжина мужчин. Судя по размерам судна, Тео решил, что на борту вряд ли кто-то остался. Экипаж исчез на дороге, возможно, чтобы насладиться хорошим вечерним гостеприимством в форте.

В этот долгий летний вечер тени удлинились. Камень, впившийся в бедро Тео, был почти невыносим. Он уже собирался двинуться, когда дверь караульного помещения открылась. Один из часовых вышел и осмотрел окрестности.

Тео замер на месте. Он поочередно напрягал мышцы, как это делали абенаки, когда выслеживали дичь.