От Фарер до Сибири

Это оскорбило как меня лично, так и мою веру, и особенно печально было то, что это исходило от очень умного и уважаемого человека.

– Но вы должны перестать думать так плохо о нас, лютеранах, господин механик.

– Конечно, я знаю вас, я много времени провел с немцами в европейской части России и знаю, что они – неверующие и никогда не молятся.

– Мы тоже молимся, хотя и не делаем этого перед иконами.

– Да, и это вы тоже не делаете, – заявил мой собеседник, – но без изображения Бога или святых перед собой невозможно правильно совершать молитву.

Русский продемонстрировал укоренившееся у его православных сограждан презрение к лютеранской вере.

В Сибири на меня вообще смотрели как на настоящего язычника – ведь я не носил крест на груди, у меня не было никаких икон, и я не молился перед ними, когда по утрам вставал из постели. Отсюда делался вывод, что немцы – некрещеные. Меня часто спрашивали, есть ли в моей стране священники и грамотны ли ее жители.

Как известно, многие русские иконы способны производить великие чудеса. В один день они могли быть на одном месте, а на следующий – внезапно объявиться в совершенно другом. Множество сибиряков знают истории об иконе Богоматери, которая на следующий день после того, как она была осмотрена приходом и прихожане помолились перед ней в храме (церкви), была найдена на пне в лесу. Разве это не большое чудо? Другая икона неоднократно перемещалась ночью из храма в имеющий дурную славу кабак, находившийся вдали, где ее раз за разом находили утром, хотя перед этим ее возвращали в церковь. Чем дальше на восток, тем более суеверны люди, живущие там. Когда гремит гром, это происходит из-за того, что в облаках едет пророк Илия. Молния – это стрела Бога. Во время охоты в компании деятельных и трудолюбивых сибирских крестьян, как молодых, так и постарше, мы пришли к тому месту в густой чаще, где свой след оставила молния, которая раздробила множество стройных молодых деревьев с верхушки до корней, ударилась в землю и раскидала ее по сторонам. Когда мы остановились, чтобы рассмотреть последствия удара молнии, один из русских невольно воскликнул:

– Дааа, какая же сила у Божьей стрелки!

На это другой охотник, обращаясь практически в мою сторону, сказал:

– Если мы раскопаем землю, найдем ли мы стрелу или она так глубоко вошла в землю, что ее уже не достать?

Большинство сибиряков весьма доверяют так называемым заговорщикам (предсказателям), которые одним наложением рук или прочтением мистических формул могут лечить как незначительные хвори, так и тяжелые заболевания и недомогания. Когда у меня как- то раз разболелся зуб, мой хозяин порекомендовал мне обратиться к одному такому заговорщику. За ним послали, и вот он пришел – это был молодой человек с пропитым, невзрачным лицом. Он пришел слегка пьяным и сразу же заявил, что готов вылечить мой заболевший коренной зуб при помощи определенных заклинаний. Я понял, кто он такой, и указал ему на дверь, так что ему не довелось применить свое мастерство. Он разозлился на меня из-за этого, а хозяин, который при этом присутствовал, напомнил мне, что в моих же интересах было больше не враждовать с заговорщиками, потому что они могли сильно за себя отомстить. Я слышал много забавных историй о злых заговорщиках, которые уничтожили душу и тело того или иного человека, так что больше не было смысла говорить об исцелении ни в этом мире, ни в ином.

И простой люд, и городское сословие в Сибири все еще испытывают последствия недостатка воспитания. Им часто не хватает вежливости, бескорыстности и доверия в отношениях между собой. По отношению к незнакомцам русские могут быть как грубы, так и чрезвычайно вежливы и услужливы. Слишком большая власть, принадлежащая чиновникам, прививает людям лесть и фальшивую покорность. Начальство высокомерно считает себя классом избранных, и его принято величать Вашим Высокоблагородием. Низшие чины сибирской полиции – напыщенные, вороватые люди, не чурающиеся нападать на мирных людей; как и их коллеги в других странах, они склонны применять к своим жертвам насилие.

Сибирские попрошайки хорошо знают свою роль. Они молят о милостыни во имя Бога и Иисуса Христа, а когда ее получают, благословят подателя и в его присутствии призывают на него божью благодать. После этого они отходят и тогда дают волю своим эмоциям, извергая грубые ругательства – наверное, потому, что подаяние не соответствовало их ожиданиям. В Сибири попрошайки редко получают деньги – чаще всего там, где они появляются, их обильно одаривают едой. В течение дня они собирают мешки, переполненные хлебом. Потом они его продают в простых трактирах и кабаках или другим бродягам. Хозяин кабака дает указание порезать буханки хлеба на маленькие кусочки и засушить их в печи – пьяницам их потом подают посыпанными солью на небольшом блюдце к водке. Изучение в течение несколько дней неприглядных сибирских кабаков дало материал для описания жизни людей на ее низших стадиях – наблюдатель мог видеть не одного здорового мужика, который изо дня в день терпел там бедствие!

На заработанную мелочь нищий покупает себе на обед теплые щи, которые с мясом и хлебом стоят 7 копеек. Остаток денег тратится на азартные игры или пропивается.

Сибиряки не стесняются употреблять грязные и невежливые выражения даже в присутствии женщин. На площадях и особенно толкучках это может переходить все границы. Когда клиент и продавец или продавщица не могут договориться о цене, обычно это приводит к взаимной ругани, и нужно быть особенно тактичным и терпеливым, чтобы не быть обруганным наиболее изощренным русско-сибирским образом. Но если клиент, наоборот, что-то покупает и не слишком торгуется, то он может встретить необычайно вежливое и обходительное обращение.

С точки зрения морали русское население Сибири находится не на более высоком уровне, чем жители большинства других стран. Обычная история, когда мужчина и женщина живут вместе долгие годы, воспитывают детей, официального не оформляя свои отношения. Такое сожительство может быть очень неустойчивым, и при малейшем поводе нередко происходят разводы. Многие ремесленники и представители других профессий, переехавшие в Сибирь, оставляют в европейской части России своих жен, нередко полностью вычеркивая их из жизни, и окунаются в сибирскую жизнь, заводя себе там новую жену.

Распорядки на сибирских пароходах не препятствуют контролируемому и неконтролируемому доступу молодых женщин в раздельные бани вместе с мужчинами. Помимо этого в банях гостей иногда ожидают несколько молодых девиц для более чем приятного времяпрепровождения. На селе люди ведут гораздо более благочестивый образ жизни, чем в городах; положительным фактором является то, что там молодежь в возрасте от 16 до 20 лет вступает в законный брак – хотя, с другой стороны, это слишком ранний возраст для женитьбы.

«Пьян, как сапожник» – гласит сибирская поговорка. Если подмастерье портного или сапожника способен оставаться трезвым и работать одну неделю, то на следующей неделе он выходной, и тогда он начинает обходить кабаки и танцевальные залы игорных домов, пока не заканчиваются все заработанные деньги, одежды отданы в залог или проданы, а вместо них остаются только старые лохмотья. Но подмастерье сапожника или портного редко когда работает или живет больше одной-двух недель у одного и того же мастера – чаще всего этот срок составляет пару дней, пока подмастерье не получает возможность стащить несколько кусков кожи, пару сапог или одежду и с ними исчезнуть. Когда мастера проявляют неосторожность и платят ищущим у них работу юношам несколько рублей задатком, те тут же исчезают и начинают искать работу у других мастеров, которым нужны подмастерья. Своих объединений или профсоюзов нет ни у мастеров, ни у подмастерьев, хотя последние умеют выступать единым фронтом и угрожать тем, что могут покинуть свои рабочие места, когда у мастеров особая нужда в работниках, выбивая тем самым для себя повышение зарплаты. Когда сибирские подмастерья кутят по воскресеньям, то возвращаются в мастерские не ранее чем в конце дня в понедельник, причем тогда им нужно похмелиться (выпить рюмку, чтобы вернуть потерянное равновесие, подкрепиться), и это нередко заканчивается тем, что они продолжают похмеляться днями и неделями, пока не остаются без денег, одежды, мебели и всего, что у них есть. Потом начинаются раскаяния, самобичевание, грусть, обещания исправиться. Но сила воли у сибирских подмастерьев, видимо, еще слабее, чем у остальных людей!

Невежлива и груба в Сибири обслуга не только мужского, но и женского пола. Редко когда девушка служит у одних и тех же хозяев долгое время. Каждый день от нее можно ожидать проявлений упрямства, скандалов и заявлений об увольнении – выполнить контракт до конца не представляется возможным, – и редко когда уход служанки проходит без шума и ругани. Такими же ненадежными и скверными в словах и делах, как и служанки, являются кучера – хотя тут иногда случаются исключения – им сложно угодить, и с ними непросто иметь дело. Может показаться странным, что место, где готовится еда, также является местом проживания слуг. Но именно так и обстоят дела: во многих, если не во всех городских семьях, содержащих слуг, кучера и повариху, те, как правило, не имеют никакого другого места для проживания в доме, кроме как кухня, которая чаще всего представляет собой небольшое однокомнатное строение, стоящее отдельно от дома в общем внутреннем дворе. Множество отвратительных прожорливых тараканов коричневого или черного цвета, живущих на кухне, также не способно поднять аппетит у гостя, который знает о ситуации в этом помещении и вынужден есть приготовленные там блюда.