— Ну, батюшка, уж и нарисовал же ты, точно муха по бумаге бегала.
— Это, бабушка, листья.
— Листья? А я думала, кот наплакал. Где тебе такие картинки рисовать, ты бы что-нибудь попроще.
Когда мы все покажем бабушке наши рисунки, она соберет их и положит в кожаный портфельчик.
— Это я для вас сберегу. Вырастите, вам самим интересно вспомнить будет наши вечерние занятия. А теперь пора за сладенькое.
Бабушка уберет чулок, встанет и пойдет к окну, где у ней лежат запасы сладкого. Она возьмет какую-нибудь корзину, то ли с яблоками, то ли с грушами, то ли с виноградом, или еще какими-нибудь другими вкусными вещами; достанет чашку с водой, принесет все это на столик, сполоснет в воде, осмотрит каждое яблоко, выберет, какое побольше, и велит кому-нибудь из нас отнести его папе.
Нам знакомо каждое ее движение, но тем не менее всегда с любопытством и нетерпением смотришь, как она полощет и вытирает яблоки, груши и виноград. При раздаче нам бабушка никого не обидит, а старается наделить всех поровну.
— Всех вас я люблю одинаково, все вы равны передо мной, как мы перед Богом, вот потому и получайте поровну.
— А ты сама что же?
— Где мне яблоки есть, я для вас да для Васеньки берегу их.
Вот приходит няня, пора спать. Мы неохотно встаем.
— Идите, идите, завтра опять придете.
Бабушка каждого из нас перекрестит и поцелует каждого, но того, кто провинился в чем-нибудь за день, она только перекрестит и прибавит:
— А поцелую я тебя в другой раз, когда вести себя лучше будешь.
Виноватый покраснеет, насупится.
— Бабушка, прости.
— Прощать мне тебя нечего, и не сержусь я на тебя вовсе, только стыдно мне, что у меня такие внуки растут.
Еще ниже склонит голову виноватый, слезы у него нависнут на ресницы, нет ничего страшнее бабушкиного наказания.
— Ну, иди, иди, Христос с тобой, — тихо проговорит бабушка и опять возьмется за свой чулок.
10